Однажды Белый Кролик опоздал на всечудесный съезд Оппозиции. Третий или пятый, неважно. Он рассчитывал, что будет незаметно, потому что Соня вела мероприятие из недр тогда еще совсем новенького бронечайника. Опустив и прижав к голове белые ушки, Кролик скрылся в толпе и шепотом спросил, проводилась ли перекличка. Получил ответ, что нет, не проводилась. Тем не менее, Соня высунулась из чайника и обложила Кролика матом за то, что он опоздал. Ругалась, что народный гнев должен подниматься вовремя, что пламя Революции обязано раздуться строго по графику, что как вам доверить убийство Червонной Королевы — к ней тоже, небось, опоздаешь, заставишь даму сидеть и ждать в столь ответственный момент ее жизни?..

Ореховая Соня имела прекрасный слух. Когда в тебе ровно 20 граммов живого веса (22 после плотного обеда, иногда + 0,1 г варенья на носу), тебя может съесть даже то, что тебя обычно не ест — просто не заметив. Органы чувств должны быть развиты настолько, чтобы самому не оказаться съеденным в самый неподходящий момент. Вести революцию из чайника — безопасно и затейливо, а вот из чужого желудка — совсем не так эффектно или эффективно. Отчасти потому Соня оставила себе с Безумного Чаепития один чайник, и сделала из него свой дом, свою крепость, и постепенно сливалась душой с этим танком, которым она и так себя чувствовала. Бегающими мышиными глазками Соня отлично видела, носом чуяла на ком угодно каждый пот по седьмой включительно, а так же страх своей жертвы и ее вчерашний обед. А ушками она прекрасно слышала: различала, с какого конца надкусывают булочку приглашенные на революционное чаепитие, могла определить, кто ковыряется в картах и планах строений, а кто — в носу, и уж конечно она расслышала топоток лапочек Кролила и его предательскую отдышку.
Соня прекрасно слышала, и когда ей нужно было подумать, отправлялась на эту тихую полянку.

И вот раздался страшный грохот. Как будто небо лопнуло. Как будто упала Луна и оказалась сделана из очень твердых сортов сыра. Затем все стихло. Затем раздался душераздирающий вопль "Нееет!", как если бы Луна оказалась вообще не из сыра. Соня нажала лапкой на рычажок и направила чайничек в сторону раздосадованной фигуры, молотившей чужие старания по озеленению. Посмотрела сперва в обзорную щель, но в сумерках фигура не показалась ей знакомой, и она высунулась из крышечки, рассмотреть получше.
— Если ты готовишься сыграть в пьесе, то ты готов, — заявила она, — А если оплакивать Королеву или Страшилу, то не очень убедительно, поддай слезу.

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Отредактировано Dormouse (2020-10-18 18:40:43)

Он действительно был слишком большим. Настоящим человеком. Мышь смотрела на него снизу вверх, для нее он был великаном, который терялся там же, где деревья, воздушные замки и надежды Сони на вселенскую справедливость. В недосягаемости. Обычно Соню окружали более понятных размеров существа. Белый Кролик. Кто-то из семи гномов, кто превращал ее чайник в бронечайник, и который потом вступил в Оппозицию (Соня не могла быть уверена, что это один и тот же гном, потому что те были идентичны не только внешне, но и по запаху и, вероятно, отпечаткам пальцев). Даже Шляпник со временем как-то стоптался, чтобы вписываться в окружающую действительность, столь удобную для маленьких детей. Мигуны, живуны и представители других нацменьшинств были теми самыми меньшинствами, и все отрицали свое родство с гномами. 

Соня мечтала усовершенствовать чайник крыльями, или пропеллером — любым летательным гаджетом. Тогда она смогла подняться в воздух к лицу любого из своих собеседников, и более метко катапультировать в них варенье, или бомбочку — по настроению. Или стать такой же детиной... Высокой, широкоплечей, чтобы лапкам хватило пальцев, а пальцам обхвата сомкнуться на горле проклятых сатрапов... Сейчас ничего не оставалось, кроме как смотреть снизу вверх, а в чаяниях своих возвышаться над собеседником, или быть ему хотя бы вровень.

Соня не боялась. Никого и ничего. Даже лютый свой страх и причину нервного расстройства — окунание в чайник — она превратила в средство передвижения.
Если бы у нее были брови, одну из них она бы подняла. Левую.
— Я?.. — пискнула она, — Я — Червонная Королева. А вот ты кто такой? И почему ты так бумкнул, когда тут оказался? Есть ли у тебя с собой то, что так бумкает, и давай ты мне его отдашь?
[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Отредактировано Dormouse (2020-10-21 22:19:45)

У бронечайника помимо маневренности было много других достоинств. После исторического своего Нервного Срыва, когда Соня страшно мстила Шляпнику и Зайцу на протяжении полутора суток, не вставая из-за стола, засовывая им ситечки в труднодоступные места, один из чайников она все же уволокла с собой. Сначала думала, что будет просто сувенир, в назидание потомкам, памятник ее жестокого триумфа. Потом — что лечение психологической травмы. Спать она могла где угодно, и окунание в чайник было кошмаром, но таким кошмаром, который как-то уже ближе к телу, без которого спится уже не так сладко. Овладеть своим кошмаром, поставить его себе на службу — такова была ранняя обсессия независимой Сони.

Она нашла семерых гномов. От них же узнала, что количество гномов в Волшебной стране константно, действует закон сохранения гномов. Как только один умирает, где-то в ближайшем саду оживает новый, фарфоровый, и уходит искать своих братьев. Соня тогда даже попробовала убить одного из гномов (отвела от себя подозрение, разумеется, да и кто заподозрит мышку против бороды с киркой) — сработало, заказ бронечайничка доводила до конца уже обновленная команда. Чайник был укреплен сам по себе, поставлен на гусенички. Внутри были разбиты роскошные мышиные апартаменты, на нижнем этаже мотор, работающий на экологически правоверных материалах, отсеки для кипятка и для варенья. Рычажки подгоняли специально под размеры Сониных лапок. Все по последнему слову сказочной техники.
Так Соне удалось превратить свой кошмар в чужой. Допустим, варенье — это не очень страшно, зато кипятком можно кое-чего чего в жизни добиться.

Лицо незнакомца опустилось ниже, еще ниже, пока он не стал практически удобен. Соня выглядела величественно, как она считала.
— В каком таком другом мире? — осведомилась она, нырнула в чайничек и что-то закопошилась, как будто испугалась, но вскоре показалась из недр с чайной ложечкой (человеческих размеров). Ложечку она пристроила в специальном держателе, снова нырнула, заполнила ложку абрикосовым вареньем.
— Как ты понимаешь, я не знаю, как туда попасть, поскольку не могу знать, откуда ты взялся. Что это за мир? Как там обстоят дела с тиранами и деспотами? Каковы настроения угнетенных масс?

Говоря все это, Соня к чему-то примеривалась, брала в расчет помеху ветра, легонько поправляла ложку... Затем она прыгнула ложке на ручку, катапультировав варенье незнакомцу точнехонько на нос.

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Тех, кто не готов был грудью или хотя бы носом встречать летящее в них варенье, Соня вообще не считала за людей. Даже если они сами не рвались считаться людьми, потому что были феями, гномами, ругачими зверушками, карточной колодой или любыми другими мифическими кентаврами и сколопендрами. Ей казалось, что если напряжение и недопонимание вызывает что-то столь невинное, как варенье, то вооруженное недопонимание и охрана режимов вызовет истерику. Революционеры должны быть пламенные, считала Ореховая Соня, и одновременно невозмутимые, как удавы. Как им это удастся — не ее дело. Сама она невозмутимостью не страдала, потому что как иначе вести за собой народные массы, но и сопротивление вызывало у нее не истерику, а воодушевление, поэтому ей можно.

Эту проверку незнакомец прошел весьма сносно.
— Ну куда, куда руками! — пискнула Соня, убеждаясь в том, что когда есть такие длинные пальцы и такие габариты, то можно позволить себе все и еще немного. Палец она не тяпнула зубами, потому что к тому моменту у нее на носу уже оставался 0,1 г варенья, абрикосового с анисом, а варенье на носу всегда вселяло в Соню благодушие.

— И вот скажи мне, если это мир тиранов и солдат и смертоносного оружия, зачем тебе туда назад? — с этими словами Соня удобнее уселась в откинутой крышечке своего чайника, которая такой полусферой представляла из себя удобное кресло. Свернувшись клубочком, привычно подтянув пяточки задних лапок к мордочке, Соня взглянула на незнакомца как революционер на революционера. Она ненавидела любую власть, в любом мире, и некоторые законы физики, которые тоже имели власть и тем были ей противны. По своему собственному мнению, Соня каждый день делала мир лучше, по одной ложке варенья, а мир просто еще этого не оценил. Даже когда ее заносило и она делала миру очень больно, так это она как хирург во время операции, устраняла неоперабельные социальные проблемы, складывая их в могилы или вовсе не оставляя тел. (Три поросенка соглашались скрывать тела и не задавали лишних вопросов, истинные патриоты и борцы за лучшее будущее).

Таким образом, ей совершенно искренне не хотелось пускать единомышленника — а великан, безусловно, единомышленник, раз так говорит и так ценит хорошее варенье, — обратно туда, где дела обстоят ничуть не лучше. В хаосе мышления Мышки была определенная упорядоченность, ей казалось, что сбрасывать оковы лучше по очереди. Сначала зачистить от режимов этот мир, потом соседний, чтобы не сражаться на два фронта, как некоторые, кому это все может очень дорого стоить.

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Убедить Мышку в чем бы то ни было — задача не из легких. Когда-то ее пытались убедить, что окунание в чайник — это весело и безопасно, особенно если двадцать раз в день. Еще ее пытались убедить, что лучшее ее качество — сонливость, которая мешала ей встревать в разговоры. Попробовали бы вы выспаться или спать мало-мальски спокойным сном, когда на вас кто-то вечно опирается локтем, как на подушку, или хватает за хвост и окунает в чай. Только совершив большое и красивое насилие, только уйдя в закат Соня смогла наконец отоспаться.

С тех пор она никому не доверяла. Даже если у них безобидные увлечения, вроде шляп, или пушистые заячьи ушки. У незнакомого великана не было ни шляпы, ни пушистых ушей (что говорило в его пользу), но он так же не ответил, кто он такой (что неспроста). В сказочной стране имя зачастую заключало в себе политические убеждения, черты характера, темперамент, склонность к насилию или ее отсутствие. Страшила Мудрый — сразу понятно, что обманщик, при таких-то эпитетах. Белый Кролик — хотя бы отчасти честный человек, действительно белый. Серый Волк — зубами щелк, сразу обозначает его позицию по многим вопросам. Великан же не представился, и это наводило Соню на подозрительные мысли — как и все в ее жизни, — пусть и смягченные вареньем.

— Истреблял крыс? Это не тот мужик с дудкой, случайно? — уточнила она.
Грызуны так или иначе знакомы друг с другом. Узнаю друг друга по ярко выраженным передним зубам. Это не гарантирует никакой теплоты между ними, и напоминает лишь о том, как именно будет ощущаться укус такими зубами. Сама Соня состояла в (позорном, как она считала) смутном родстве с Королевой полевых мышей, относилась к той с презрением и не стала бы отмечать с ней никаких праздников, то есть — нормальные семейные отношения. Однако, следовало бдить тех сказочных субъектов, кто мог в буквальном смысле под музыку устроить геноцид подобного мышам народа. Самое страшное, что незнакомый великан мог ей лгать. Он сам мог быть мужиком с дудкой, который прячет дудку и хочет вернуться в другой мир, чтобы там продолжать свои злодеяния, раз там расцвел подходящий для этих целей политический климат.

Соня не собиралась показывать своих подозрений. Или быть так просто убежденной.
— В этом мире тоже живет несколько очень плохих человеков, которые бы, например, хотели истребить лично меня. А ты, ты ценный союзник, это сразу видно, — это была не лесть, а стратегический комплимент, к тому же, великаны всегда пригодятся в хозяйстве — он одного роста с врагами народа, если не выше, — Почему бы тебе не убить Червонную Королеву, я думаю, ты ей понравишься и сможешь втереться в доверие, а потом в том, другом мире, мы с тобой захватим бумкалку и остановим твоего человека?

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Технологические возможности Волшебной страны, даже при всех гномах вместе взятых, не были безграничны. Бронечайничек не мог одновременно ехать и кипятиться, потому что за две этих функции отвечала одна и та же деталь в недрах. Зато можно было довести воду до кипения, а потом быстро поехать на врага и выплеснуть на него всю заварку и ярость одновременно — очень удобно. Не совсем удобно то, что незнакомец так по-свойски взял всю маневренность Сони в свои руки, в буквальном смысле. Нет, гусенички под чайником найдут сцепление и на его брюках, разумеется, и Мышка, не долго думая, переедет своего собеседника со всей безжалостностью, но это будет вождение по бездорожью, нужно будет пристегнуться.

— Меня еще никому не удавалось истребить, — заявила она, не выказывая своих сомнений по поводу великана, но вновь нырнув в чайник и поставив воду нагреваться, на всякий случай, — И маленькой быть гораздо лучше. Я могу забраться Королеве, или вот тебе, в рукав. И покусать в самых труднодоступных местах. Потом забиться в такие щели, что только вы меня и видели. Я — неуловимый мститель!
Мышка лукавила. Часть ее Гнева была оттого, что ее обижали, хотя она такая маленькая и травоядная. Пришлось построить вокруг себя чайник, чтобы стать хоть немного покрупнее, и научиться есть мясо, просто чтобы разнесся слух о хищной Мыши. Не только разорять гнезда мелких птичек счастья завтрашнего дня, а заказывать себе нормальный стейк с кровью. Если мы она была большой, как Трусливый Лев, как танк... Нет, это неправильное мышление. "Если бы" да "кабы" — нет уж! Она сражалась за всю малышню, за право быть уважаемым столпом сказки несмотря на размеры, за право не быть окунаемой в чайник по габаритному признаку, за право все свергнуть и перекроить, не меняясь в размерах на каждого тирана и деспота, забраться с самых низов и мелкими мышиными зубками перегрызть горло тоталирзму. Соне не нужно быть большой, чтобы быть машиной смерти, она уже машина смерти. Удобный карманный вариант, как граната. В чайник можно заливать коктейль Молотова.

Меж тем, ее интересовало другое.
— А как это так, что ты про здешнего истребителя крыс знаешь, а про Королеву не знаешь?.. — высказала она наблюдение с подозрением, — Королеву все знают, и Страшилу тоже. Мне все равно, что они собираются или не собираются брать силой, их нужно свергнуть. Кстати, этот твой человек когда собирается вторгаться? Потому что я в будущую среду не могу. А потом, если ты мне расскажешь, какой они из себя, в любой день кроме будущей среды я его растерзаю. Опознавать его будешь по ошметкам.

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

— Он тебя сделал? — уточнила Соня, и выразительно оглядела великана, как местную достопримечательность, как критик оглядывает скульптуру, — Знала я тут одну деревянную игрушку. Совал свой нос в чужие дела. В мои дела. За что поплатился, получил дырку в лоб, теперь работает скворечником. Но ты больше не деревянный. Договорился с Голубой феей?

Вновь оказавшись на траве, Соня отключила подогрев чайника, перевела его в режим моторчика, готового ехать на подвиги. Еще раз скептически оглядев нового знакомого, махнула лапкой.
— Ты еще и теплоизоляцию можешь посмотреть... Слушай, ты ценный кадр. Как сходишь в этот свой другой мир и закончишь там с истребителем крыс, возвращайся, посмотришь мой чайник, принесешь бумкалку. Ладно. Я кое-что знаю. У нас тут есть одна дверь, Зеленая. Говорят, она тоже ведет в какой-то другой мир. Не знаю, твой или нет, там уж сам разберешься. Тебе нужно будет пойти по желтой кирпичной дороге, это тут недалеко, пойдем-ка.

Нырнув в чайник, Соня развернула его в нужном направлении и придавила педаль банкой варенья, чтобы не давить самой, а вылезти снова в крышечку и продолжать разговор. Не отставать от ее передового транспортного средства — это уже задача великана.
— Слушай, а ты серьезно веришь в детей из другого мира? Это же фикция. Теория заговора. Как Зубная Фея или Шекс-Пир. И если твой крыстребитель тоже в них верит, так ты не дай ему заморочить тебе голову, это психотропное оружие, внушать всякий бред про детей и откуда они берутся.

Дети из другого мира. Соня смутно помнила. Одну. Девочку. Присоединилась к Чаепитию и только задавала глупые вопросы. "Ой, а зачем вы окунаете Соню в чайник?" А что, не видно? Затем, что сволочи и садисты. Затем, что черпают извращенное удовольствие в муках сонной мышки. Затем, что ей не разрешают уйти домой — был ли у нее дом? — и выспаться, а настырно пересаживают с места на место, требуют выдать адрес кисельных барышень и пытают чаем. Соня была уверена, что девочка еще со своими вопросами ей просто примерещилась в бреду от пыток. Никто еще не доказал существования дополнительных детей, кроме тех, которые появляются в сказке исключительно ортодоксальным путем, сразу после "жили-были".

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Отредактировано Dormouse (2020-11-01 23:37:05)

— Видел, значит?..

На этот раз Мышка долго молчала. Вокруг скудно раскинулась Волшебная страна, слышно было только жужжание моторчика в чайнике и шаги великана по траве. Блеклая луна в небе, отсыревшие и увядшие чудеса вокруг. Соня думала. Свернувшись комочком и наматывая на переднюю лапку кончик хвоста. Смотрела вдаль тревожно. С одной стороны, великан нес форменный бред. Это что касалось детей. С другой — Ореховая Соня точно знала, что на Крысиного Короля кто-то там ходил войной. Между собой фракции грызунов быстро разносили сведения. Про девочку сводки сдали немного, но там были другие игрушки, которые и устраивали геноцид. А великан только что сам признался, что был деревянным, да еще и того же авторства, что вся война.

— А ты? Если тебя сделал тот же, который научил эту якобы девочку, и он же тебя выпилил, ну или выстругал, как там это у вас называется, — пискнула Соня, глядя снизу высоко вверх, но при этом тоном голоса говоря в упор, — Ты тоже был замешан в той войне?..
Что бы великан теперь не сказал, Мышка все равно его подозревала. С одной стороны, он, конечно, тоже империалист, страдает от бездуховности и должен лично ответить за каждого осиротевшего крысенка. Соня не испытывала к крысам какой-то особой теплоты, но они могли послужить прекрасным поводом отомстить за видовую принадлежность в целом. Поводом просто покусать во имя идеи. С другой стороны, великан теперь направил свои не-деревянные силы против своего создателя. Возможно, осознав вину. Возможно, в том предназначение каждого из нас. А возможно, он все это время врал Соне. В ней помещалось ровно 20 г подозрительности, и она пользовалась каждым граммом, и никому не доверяла, кто не клялся в верности и не называл своего имени, хотя даже тем, кто называл и клялся, тоже не доверяла. Она подозревала даже в себя. В том, что недостаточно подозрительна.
Но маршрут она не поменяла, и не стала вести нового знакомого в пасть к Трусливому льву или Тикающему Крокодилу (кстати, после знакомства с Соней, Крокодил тикал с ударением на другую букву). Пусть великан возвращается в этот свой воображаемый мир с воображаемыми детьми. Если что, Зеленую дверь можно и законопатить изнутри.

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Отредактировано Dormouse (2020-11-04 11:55:39)

Мышка снова молчала. Наступил серьезный, вдумчивый момент. Оппозиция всегда стоит за маленьких и деревянных, даже когда они большие и мясные. Как Соня не просила окунать ее в чайник, даже не напрашивалась на приглашение за стол, то и великан, должно быть, не требовал, чтобы его выстругали. В конце концов, будь великан злым и коварным, он мог бы зло и коварно расправиться с Мышкой прямо на месте. Хотя бы попытаться. Конечно, он не знал, с кем связался, но у него были определенные преимущества перед Ореховой Соней. Тем не менее, он не воспользовался случаем, что ночь и лес вокруг.
Слова великана Мышке понравились. Она нырнула в чайник, убрала банку варенья с педали, чайничек остановился. Соня еще пошебуршала, и высунулась снова.
— Эй там, наверху! Майна! — пропищала она, — Ну наклонись, наклонись! Не бойся, мотор работает, я не буду палить кипятком. Видишь, даже носик в другую сторону.

Щелкунчик был очень любезен, но...
— Ниже! — командовала Соня, — Да еще ниже, ну! Ниже!

Ему снова пришлось лечь, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с Мышкой, которая выглядела Вдумчиво и Торжественно. Одну лапку она держала за спиной, второй помогала себе толкать речь.
— Слушай сюда. Ты хороший парень. Лучшее наказание виновных — это месть. Сладкая, как варенье с анисом. Ошибки прошлого надо отрабатывать. Этот соломенный кретин в Изумрудном городе тоже вроде бы так считает, но он заставляет преступников красить заборы и убирать мусор, а не свергать режимы, породившие саму преступность, поселившие отчаяние в сердцах простых сказок, как мы с тобой, и потому он фундаментально неправ. В топку его. И на следующий день на заборах все равно опять пишут. Так вот, ты на правильном пути к истинной реабилитации, ты хочешь остановить крыстребителя. Его кровью смыть свой позор. Цель святая, и я ее одобряю. Когда вернешься, я сделаю с тобой только одно — поручу тебе новое задание, потому что борьба с тиранией никогда не заканчивается. Теперь ты в Оппозиции, —  с этими словами она вытащила вторую лапку из-за спины, та была вымазана в этот раз революционным красным вареньем, и Соня положила ее великану на нос, оставляя крошечный отпечаток, — Но если ты предашь общее дело, я перегрызу тебе глотку. Видишь, какие у меня маленькие зубки?

Она открыла рот и продемонстрировала.
— Это будет очень, очень медленная смерть. А еще возьми вот, — Соня оглянулась и вытащила чайную ложечку, другую, чем та, что катапульта, — Бери. Пригодится.

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

Отредактировано Dormouse (2020-11-04 15:16:17)

Королева полевых мышей, приходилась ему дальней родственницей — десятой водой на киселе или десятым киселем на воде, уж тут не разберешь. Она была взбалмошной и невероятно противной особой, которая всюду совала свой острый нос. Мнила себя черт знает чем, хотя сама ничем, кроме титула и серебряного свистка, похвастаться не могла. Королева мышей верила, что обладает даром пророчества, и однажды напророчила себе, что она обязательно станет женой Крысиного короля. Уж неизвестно, чем она очаровала Мышильду, но герцогиня крыса тоже поверила в сие откровение. За что и поплатились собственной жизнью — ее сын был атеистом и не верил в предсказания, особенно сделанные какой-то полевой мышью. Он чувствовал себя расстроенным, когда его сватали без его согласия. И от расстройства, иной раз, выходил из себя. Расстроенный Король был в гневе неприятен, если, конечно, вы не находите приятным, рано или поздно, стать удобрением, выйдя на свет Божий оттуда, куда резвые придворные стремятся тебя поцеловать в ожидании милости.

Одним словом, Мышиная королева и Крысиный король не дружили. И даже наоборот — кто будет дружить с тем, кто побрезговал на тебе жениться? Но они, по крайней мере, сохраняли видимость мира. Как и многие другие монархи. До поры до времени. Это время настало тогда, когда Королева полевых мышей поняла, что в стране неспокойно — и как любая низкая душонка решила этим воспользоваться. Во всяком случае, именно этой версии придерживался Крысиный король. И у него были веские доказательства считать так.

Получив от Червонной королевы приказ, Король тут же кинулся его исполнять. Он разослал своих шпионов. Трех лучших сыщиков, но вместо новостей его ждало совсем другое. К нему прислали гонца от Королевы полевых мышей. Гонца с пикой на которую были нанизаны три крысиных головы. «Её величество, Королева мышей, не потерпит, чтобы в ее владениях рыскали соглядатаи». Разумеется, Крысиный король расстроился. И, можно сказать, вышел из себя. Разрубил гонца на две ровные половины своей серебряной саблей, и как был, в крови и гневе, помчался выяснять отношения с обидчицей.

Это было совсем не в его стиле. Совершенно вне его обычного поведения. Но и мать он свою съел на волне похожего состояния. Иногда у всех нас случаются тяжелые дни. Тяжелый день Короля плавно перешёл в вечер, а за ним — в ночь. Взошла блеклая луна. В животе истошно вопила Мышильда, но слушать ее Король не желал. Сначала он разрубит полевую мерзавку на тонкие полоски лапши, сварит,  затем накормит бульоном с лапшой Летучих обезьян, а уж потом выслушает матушку. Все равно ничего хорошего она ему не скажет. Крысиный король понимал, что его могут убить, но гнев шумящий во всех его ушах, мешал ему думать связано. Уж лучше лечь на поле брани, чем терпеть столь жестокий позор. Он не пойдет на поклон к тетушке, с просьбой наказать Королеву полевых мышей за самоуправство. Во-первых, он не выполнил королевского задания, а во-вторых, Королевы в трудной ситуации, нередко, поддерживают друг друга. Женщины, что с них взять!

Путь через лес вывел его на дорожку из жёлтого кирпича. Король знал, что он не так уж далек от цели. Еще немного и он сразится, а затем победит, и засунет серебряный свисток этой наглой мыши в…
В полумраке он наткнулся на что-то. Упал, выронил саблю из лап. Корона (ныне единственная, после встречи с какой-то нахальной девчонкой, которая не желала расставаться с конфетами) покатилась в траву.
— НЕУДАЧНИК. ЖАЛКИ-и-и-й, — голос матери слышно было не особо хорошо, когда Король, вскочив на лапы, потряс всеми своими семью головами. Он наглотался пыли.
Морды Короля задрались вверх. Две из семи даже рты разинули от удивления. Перед ним стоял великан. Долговязый великан, от которого пахло сухой стружкой. Может отец его плотник? Такими ножищами можно враз размозжить Королеве мышей череп, и не ей одной. Или Королева уже наняла его, чтобы он сделал это с его семью головами? Потому, что рядом, у ног великана, медленно разворачивался чайник. Чайник в броне, а на нем сидела мышь. Шерсть на шкуре Короля стала дыбом. Он решил, что перед ним — Королева полевых мышей. Но нет. То была Соня — известная тем, что о ней мало что известно.

— Ночью на дорогах следует быть осторожнее — сказала одна голова.
— Мы могли бы пойти кружным путём, — ответила другая.
Король обхватил лапами Главную-на-Сегодня голову, силясь призвать мысли к порядку. Соня была мышью которую окунали в чай на Безумном чаепитии. Об этом его матери говорила Королева полевых мышей, и даже желала, нет, не помочь, а начертить натальную карту и составить план дат благоприятных дней для купания. Не похоже, чтобы это способствовало сближению. Значит давить подошвами они его не едут. Как минимум парочка движется в противоположном направлении.
— Я заблудился. Далеко ли до Макового поля?
А там, недалеко и до Королевства полевых мышей. Вот только саблю он в темноте не найдет. Придется прямо так, голыми лапами.
Бронечайник. И мышь в нем. Это отдавало чем-то бунтарским. Третья голова вспомнила чем именно, но у нее болел нос после падения, и она не рискнула пока лезть в разговор.
[nick]Rattenkönig[/nick][status]ugly freak.[/status][icon]https://i.postimg.cc/76Dbpbfs/10-3.jpg[/icon]

Отредактировано Rattenkönig (2020-11-05 00:24:27)

Если у вас когда-либо бывало ощущение, что в мире есть кто-то, кто замышляет что-то против вас, знайте — это не паранойя. Это именно так и есть. И этот "кто-то" — Ореховая Соня. Она замышляла что-нибудь всегда и против всех. Даже против тех, с кем еще не была знакома и про кого не знала. Против загадочный другого мира, откуда бумкнулся великан и который (возможно) скрывался за Зеленой дверью, Соня тоже что-то замышляла, и придет время, когда в ее крошечной пушистой головке этот план оформится в конкретику. До тех пор она в общих чертах постоянно что-то замышляла и не оставалась равнодушной ни к чему и ни к кому.

К Королю Крыс она замышляла как-нибудь потом придти с выгодным предложением. Он действительно был монархией, но, к его чести, не дотягивал и не пытался дотягивать в своем деспотизме до уровня Червонной Королевы. К тому же, он не мешал Оппозиции, и не был полевой выскочкой со свистком.

— Ты знаешь, Великан, а он прав, — заявила Соня, — Смотри, короны нет. Пришел один, мстить за своих подчиненных. Насколько я знаю монархов, они так себя не ведут. Мстить за комрадов, так делает Оппозиция...
Мышка наклонилась с чайника в руках великана, как с балкона, и взялась за свое:
— Которую я в данный момент представляю! И я знаю о произволе, который творится у меня под носом! Я знаю о любом произволе, потому что произвол сейчас везде, и я тоже творю произвол, но мой произвол представляет угнетенные массы, потому это допустимый произвол. Мы все Оппозиция! Если вы слышите это сообщение, вы тоже Оппозиция, Величество! Вы взялись за саблю и подняли ее в защиту простой, одноголовой крысы, которая была уничтожена за то, что была крысой, так не останавливайтесь на достигнутом! Вызовитесь добровольцем! Сколько таких крыс, мышей и простых сказок находятся под гнетом Тирании — не только со стороны Королевы полевых мышей! Начнем с нее, а там доберемся и до Червонной!

Соня перевела дыхание, юркнула лизнуть варенья, высунулась снова.
— Кстати, это точно, у Червонной Королевы трепет? Ты с ней разговаривал, как-то этот трепет задокументировал?

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

— Отлично! Монархия в Оппозиции, это, конечно, нонсенс, но я тебе потом покажу, куда сложить корону и обязанности, — Соня возликовала — два новобранца в один день, и это Соня всего-лишь съездил на тихую опушку, чтобы подумать! Растет, и множится движение за свободу, равенство, братство и неограниченное варенье!
Кстати, о варенье. Она хотела попросить великана спустить ее, чтобы соблюсти нехитрый обряд посвящения — намазать нос Королю Крыс, но тут же пересчитала носы, которые необходимо намазать, и решила не заморачиваться, а просто сбросить бывшему монарху на головы ложку революционного варенья, и там уже так или иначе все семь носов вляпаются в общее дело и вдохновляющую символику.

— Ха! Я не государство, Государство — это я! И не государство, а свободный уклад равноправных сказок под мудрым руководством тех, кто лучше знает, — заявила Соня, и тут спохватилась, — Как ты сказал? Дверей? Как это — дверей, во множественном числе?
Тут она переглянулась с великаном, убеждаясь, что тот внимательно слушает, потому что это как раз по его вопросу устранения иностранных крыстребителей-интервентов.

— Была же только одна Зеленая дверь, отсюда прямо и направо? Кто-то оборудовал новые? Кто? Кто умеет делать проходы в другие миры, с другими Оппозициями? Великан, там тоже есть Оппозиции? — Мышь требовала ответов, чуть не вываливаясь из чайника от возбуждения, — Вы оба теперь одни из нас и у вас не должно быть секретов от единомышленников!

[icon]https://i.postimg.cc/cJfcB51F/mouse-snore.jpg[/icon]

С недостижимых высот на него упало варенье. Красное. Как раз под цвет крови посланца Королевы Полевых мышей, что осталась на его шерсти.
— ТЫ ПРОСТО ФОРМЕННЫЙ КРЕТИН, — так прокомментировала Мышильда вступление в ряды Оппозиции своего сына.
Сам он подумал, что подобное грозит ему стать кретином бесформенным, ибо ничто так не вредит природной форме тела, как топор королевского палача. А тетушка, как известно, была скорой на расправу. Тем не менее, невзирая на слова матери, сказанные, несомненно, как всегда вовремя, и на перспективу возможной казни, если Червонная королева узнает, что сделал её племянник, Крысиный король почему-то обрадовался. Так бывает со всеми существами, которые, рано или поздно, выходят за рамки того болота в котором они прозябают. И у крыс — в том числе. Крысиный король, выражаясь языком придворного лекаря, вышел из чертогов комфорта, и, надо сказать, чувствовал себя в вне их куда лучше, чем за ними.

Подняв к бронечайнику вымазанные красным вареньем носы, Король крыс поспешил удовлетворить любопытство Сони:
— После того, как послы вернулись из-за главной Зеленой двери, то все другие зелёные двери Изумрудного города стали работать схожим образом. То есть пропускать … Куда-то на сторону.
Он помедлил, вспоминая все те сплетни, которые ему довелось услышать за последнее время о тех дверях. Раскрывать все карты не хотелось — как бы там ни было, Король был придворным, а у каждого уважающего себя королевского служащего должны быть свои секреты, которые надобно выдавать по мере необходимости.
— Именно поэтому сейчас все двери перекрашиваются в другие цвета. Но я знаю, что не так далеко отсюда, гораздо ближе, чем та, в которую прямо и направо, есть дверь, которую ещё не перекрасили.

Сам Король до этого момента не отваживался пойти и проверить всё то, что слышал. Отчасти — боялся. Отчасти, ещё не впал на тот момент окончательно в отчаяние. Тем не менее сейчас он был уже на той грани, когда ты не задумываешься над тем — стоит ли что-то делать или нет. Ты идешь и делаешь.
— Полагаю, что и уметь-то ничего не надо. Если ты умеешь переступать порог и у тебя есть зелёная краска. А бывает зелёное варенье? Если да, то может тоже сработать, — Четвертая голова, почесав ухо, вставила своё слово: — А ещё я слыхал, что можно … Измениться в себе пройдя через дверь.
Теперь Крысиный король взглянул на Великана, который по прежнему держал у себя в руках чайник с мышью. Интересно, она ему платит за мышехранительство или что? Откуда он вообще появился здесь? Что-то Король не припомнил в докладах ничего о Великанах, а не заметить их — трудно. Да и вопрос заданный Соней по поводу Оппозиции где-то там, подтолкнули Короля к вопросу:
— Великан, а ты случайно не через Зеленую дверь к нам попал?

— ТЕБЯ ИСПОЛЬЗУЮТ, КАК КУСОК НАВОЗА ДЛЯ ЦВЕТКА, А ТЫ И РАД.
Мышильда, конечно, мало заботилась о жизни и здоровье своего сына. Однако теперь, находясь с ним, так сказать, в непосредственном контакте, понимала, что если с ним что-то случится, то она умрёт до конца тоже. Потому проявляла внимательность и заботу.
— Но кто бы ты не был, отчасти ты прав — с идеологической точки зрения, при поддержки согласной с нами толпы, свержение Королевы полевых мышей пройдёт быстрее, чем если действовать сразу. Тем не менее, иной раз, эффект неожиданности играет немаловажную роль, — Главная-на-сегодня-голова-Короля снова повернула свой нос к Соне, — Так, что, Государство. Будем резать сейчас или в компании согласных?

Иной раз бывает, что решение приходит само собой. Вот и сейчас оно пришло. Вернее — прикатилось. Потому, что на дорожку из жёлтого кирпича выкатилась повозка вырезанная целиком из небольшой тыквы. В ней сидела Королева полевых мышей. Она управляла ею сама, а в повозку были запряжены две крысы — когда-то пропавшие шпионы Короля. Королеву полевых мышей сопровождала небольшая свита, а сама она была крайне не рада тому, что кто-то встал на её пути, да ещё в её же вотчине.
— Кто смеет тут скапливаться и топтаться в моих владениях? — возмущенно пропищала она, глядя на Великана с чайником налитыми кровью глазками. Свита наставила на незнакомца острые сабли. Не серебряные, как у короля, а железные, но всё же.
Король Крыс, пользуясь меж тем, что внимание Королевы мышей приковано к великану, поднял своё оружие с земли.
[nick]Rattenkönig[/nick][status]ugly freak.[/status][icon]https://i.postimg.cc/76Dbpbfs/10-3.jpg[/icon]

Отредактировано Rattenkönig (2020-11-13 23:01:07)