WW fairy tales |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » WW fairy tales » Завершенные эпизоды » [1940.09.17] Kitchen talk
Бармаглот, Отец Менар (НПС)
|
|
Майкла и Мари готовятся к завтрашним приключениям. Бармаглот хозяйничает на кухне, а у священника остались вопросы.
Итог:
Слово за слово, отец Менар и Бармаглот взломали церковный тайник. Именно об этом и о парочке бандитов, втершихся в доверие и жестоко ограбивших церковь, кюре расскажет, когда его найдут аккуратно связанным.
Отредактировано Jabberwock (2021-01-18 22:06:54)
Откликнувшийся на зов отец Менар пришел на кухню с охапкой одежды, которую он вручил, непрерывно извиняясь за то, что она немного поношенная, и просиял, услышав, что его опасные гости решили уйти пешком и Рено им не понадобится. Сказав это, Майкл, решивший, что священнику и в самом деле лучше не знать об их планах, с сожалением оставил теплую кухню и, последовав его совету, пошел переодеваться наверх, в спальню, чтобы ненароком не смутить ушедшую мадам Лефевр, если ей случится вернуться слишком быстро.
Отец Менар проводил его грустным взглядом, посмотрел на Бармаглота и вытер руки об свою рясу, хотя он никакую посуду не мыл.
— Совсем еще мальчик, — вздохнул он и внезапно перешел на тревожный шепот: — Простите, господин Жавер, пока они не вернулись… Мы же с вами французы, а они… Ну, в общем… тут же дымоход… я услышал, нечаянно… В общем. Ох, даже не знаю, как сказать-то…
Он помедлил, сжимая и разжимая кулаки, и подступил почти вплотную.
— В общем. Я подумал. Вот не могу понять. Она несчастная женщина, конечно… ох, не нравится она мне! — это прозвучало бы комично, если бы отец Менар не выглядел настолько несчастным. — Она хочет отомстить, она сказала. Но она… она здесь! А теперь хочет в Англию. Это я услышал, я же сказал, тут дымоход. А труба выходит… у моего камина наверху та же труба, вот я услышал… нечаянно. Я не подслушивал, клянусь, я только нечаянно подошел слишком близко. Может, она из коммунистов? Им все равно, француз ты или немец… Но я не понимаю и… Простите, я вас тоже запутал? Она мне не нравится, понимаете? Чем-то… даже не пойму чем. Вот я и думал, думал… Она не должна была быть здесь! Я простой священник, я мирный человек. Я тревожусь. Она… она как Петр Пустынник, вот! Петр Пустынник — но понимаете, который молчит обычно. И живет… ну… кушает пирог… сидр пьет… Как горящий уголь, который не прожигает рукав, понимаете? Я плохо объясняю…[nick]Pierre Ménard[/nick][status]curé[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/eb/73/7/965149.png[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p2224" TARGET="_blank"><b>Пьер Менар</b></a><br>молится за вас[/fld1]
Бармаглот, вновь сделав над собой усилие, смотрел на святого отца поверх очков Долгим, пронзительным, кто-то бы сказал рептильим взглядом. Дракон гадал, священник заикается и сбивается потому что на него пристально смотрят или вообще из-за возникшей ситуации. Если кюре всегда так нервничал, тяжело же пришлось его приходу.
- Мсье кюре, - начал он, когда священник наконец донес свою мысль. - Мы разумные люди, так? Давайте посмотрим на ситуацию с этой стороны. Вы не подслушивали. Это ваш дом и тут вы имеете право слышать все что происходит. А что до ребят, - Рэй беззвучно усмехнулся.
- Вы абсолютно правы, Майкл еще молод и не слишком опытен. Он как мне кажется может познакомить меня с нужными мне людьми в Лондоне, поэтому в моих интересах присмотреть чтобы он не угробил себя по глупости. Что касается девушки, на самом деле не столь важно. Из коммунистов она или, например, иудейской веры, ей будут одинаково не рады везде. а может бвть она просто авантюристка в поисках приключений, как ваш покорный слуга. Знаю-знаю, искать приключений во время войны может быть циничным. Но знаете в чем прелесть?
Бармаглот прошелся по кухне, словно был у себя дома и сел на стул.
- Прелесть в том что кем бы она не была, кем бы ни были я и Майкл, завтра мы исчезнем из вашей жизни. Растаем как дурной сон. Но пока этот сон здесь, я могу сказать, я и за ней тоже присмотрю.
Отец Менар во все глаза уставился на собеседника. Немногие люди взялись бы успокаивать совесть священника. И ни один из них не был так молод. И он никак не ожидал услышать продолжение, как не ожидал ни мудрости слов Жавера, ни их наивности.
Разумеется, отец Менар подумал только, что его собеседник умен не по годам, а почувствовал то, что должен был почувствовать: смесь безотчетной симпатии и уважения. А еще — но на это мог бы рассчитывать лишь тот, кто провел бы с ним последние несколько дней и был бы в состоянии заметить, как действуют на него слова мадам Лефевр — он почувствовал твердую решимость.
— Вы ошибаетесь, месье Жавер, — сказал он. — Вы не исчезнете — ни вы, ни она, ни он. Моя жизнь уже изменилась, и если она не закончится в ближайшие дни, то изменится снова. Хотя… — он развел руками и вздохнул, — я еще не знаю как. Но вчера, на самом деле, было так же, правда?
Он думал в этот миг о двух разных вещах сразу. Во-первых, об Орлеанской деве, которая сгорела на костре. Если она, слабая женщина, могла претерпеть такое, вооруженная лишь верой, то и он должен был быть способен вынести пытки и не рассказать ничего из того, что он нечаянно подслушал. Во-вторых, он практично обдумывал, что убедит его прихожан лучше — связанный священник или сонный. Выходило пока, что скорее поверят в то, что узрят своими же очами, но визит из комендатуры становился в этом случае неизбежным.
Лучше проспать мессу — Господь поймет и простит — и после долгих уговоров и только если иначе не выйдет, признаться, что оказался простодушным глупцом, впустившим к себе в дом авантюристку, собиравшую пожертвования, и наивно проболтавшимся ей о сокровище, которое хранят его скромные стены и тяжелая плита на высохшем колодце на заднем дворе. Плита, которую она не смогла бы сдвинуть без сообщников, которых она впустила в дом, напоив доверчивого отца Менара снотворным. Оставались две несообразности: плита, которую уже много лет никто не двигал, и военная форма англичанина.
— Там были мощи, конечно, — добавил он после того, как объяснил Жаверу, что хочет сделать. И лишь тогда осознал, что совершенно ему доверился — поверил, что тот разберется, и с женщиной, и с англичанином. Так доверился, что не счел нужным возвращаться к этому вопросу.[nick]Pierre Ménard[/nick][status]curé[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/eb/73/7/965149.png[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p2224" TARGET="_blank"><b>Пьер Менар</b></a><br>молится за вас[/fld1]
Бармаглот никогда не понимал склонности людей вот так вот сходу выкладывать неизвестному дракону все что у них на душе. Но факт остается фактом, люди почему-то запросто вступали с ним в разговоры и иногда доверяли самые странные вещи. Частенько дракон ловил себя на том, что без очень многих из этих вещей его жизнь была бы проще и легче.
Должно быть, многим из тех кого он встречал, Бармаглот казался наивным. Этого у него было не отнять: когда тебе доверяют, хочется доверять и тем с кем общаешься. Конечно же это опасно. Но опасность, пфе.
Должно быть разговор со священником пробудил в одном из "полушарий" драконьего мозга мысль про грехи.
- Гордыня - мой самый любимый из них, - часть этой мысли он закончил вслух. - Простите, господин кюре, я привык думать о нескольких вещях одновременно. Я вас слушаю. Просто это невероятно забавно выходит. то что я делаю большею часть своей жизни... во Франции во всяком случае, - Бармаглот на всякий случай оговорился, - происходит исключительно из веры в то что я выкручусь из любых неприятностей.
"и то что я вешу пару тонн и не всякую пулю почувствую" - добавил он про себя.
- До сих пор работало. Но к делу, я правильно понимаю что нам надо вскрыть колодец? Мы с вами вдвоем справимся или Майкла тоже позвать.
Человеческая форма Бармаглота обладала множеством полезных качеств, но вот настоящей силы дракона она почему-то не переняла, поэтому у Рэя были искренние сомнения, что он сдвинет каменную плиту.
— Мы и вдвоем справимся, — заверил священник, восхищенно глядя на Жавера. Не обладая не то что особым — каким бы то ни было опытом в введении ближних своих в заблуждение, отец Менар не мог не преисполниться гордости, когда его планы были одобрены, и лишь всплывшее вдруг воспоминание о том, какой грех его собеседник почитал худшим, вернуло его с небес на землю. — Да, вдвоем…
Вытащив из стоявшего в кладовке ящика с инструментами фонарь, кюре шагнул было к черной двери, но вовремя спохватился: свет, если он не будет двигаться к отхожему месту, соседи заметят наверняка. Нет, хватит и света кухонной лампы — должно хватить.
Снова извинившись, он объяснил ход своих мыслей — шепотом и поглядывая то и дело через плечо, хотя все скрипы и шорохи своего дома он знал и непременно услышал бы шаги, да и некого тут было опасаться.
— Лопата тут у стеночки стоит… — он отворил дверь, привычно нащупывая слева от нее черенок. — Лопатой будет легче подцепить… за край. Она не тяжелая, но… Вы очень молоды, господин Жавер — вы верите еще, что вы бессмертны.
Признание собеседника было неожиданностью для него, но отчего-то ничуть не поколебало его доверия — может, потому что Жавер говорил редкостно мудрые вещи, а может, дело было в его тоне… Так или иначе, отец Менар не испытывал к этому новому знакомцу ни тех покровительственных чувств, которые вызывал в нем молодой англичанин, ни той подавленной неприязни, которую пробуждала в нем немка.[nick]Pierre Ménard[/nick][status]curé[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/eb/73/7/965149.png[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p2224" TARGET="_blank"><b>Пьер Менар</b></a><br>молится за вас[/fld1]
Рэй добродушно кивал священнику. И понемногу задумывался - как же война меняет людей, если этот человек, наверняка мухи в своей жизни не обидивший (а если обидевший, то трижды извинившийся) сейчас решился на авантюру. И даже на введение в заблуждение тех, от кого возможно зависела его жизнь. Хотя, впрочем, он не евреев укрывает, - фыркнул про себя Бармаглот. Национальный вопрос существо из Волшебной стране, где разуммных не то что национальностей, а видов, было не перечесть, Бармагглота разве что смешил. Показать бы этому немецкому фюреру... Впрочем, не стоит, он уже достаточно безумен.
Лопату Бармаглот взял, а вот на словах священника о бессмертии не сдержался. Нет, конечно говорить случайному человеку о том, что живет на свете уже больше человеческой жизни, он не стал. Но, хитро прищурившись, посмотрел на кюре.
- Я верю, что моя смерть придет от меча. Не от пули, не от петли, и уж точно не в собственной постели, а от меча. У меня есть причины так думать.
Дальше дело пошло быстро. Света на удивление хватило (впрочем Бармаглоту пришлось второй раз за вечер снять очки, разве что не исправлять себе глаза). Плита на колодце действительно оказалась тяжеловата для человеческой формы дракона - без помощи кюре тот, пожалуй что и не справился бы.
- Благодарю вас за помощь, - в какой-то момент Бармаглот вспомнил о приличиях. - Нас понятное дело будут искать, но эта история, что вы придумали, действительно задержит, - он не нашелся с термином. Врагами немцев в своей картине мира Бармаглот не мог назвать. Враг - это рыцарь, хоть тот же съеденный летчик а это так, крысы серые. - Задержит их.
Отец Менар потянулся, отряхнул испачканные землей руки и поморгал. Всякий раз, как Жавер делал что-нибудь со своими очками, и у него перед глазами все начинало плыть, напоминая священнику, что врач не зря прописал очки и ему. Но это потом, потом…
— Что вы! Это же вы мне помогаете! — удивился он — так же искренне, как чуть раньше, когда услышал от собеседника, что тот рассчитывает умереть от меча. И ведь он чуть было не посмеялся, приняв его слова за шутку, а потом осознал вдруг, на что тот намекает и процитировал в ответ: "Non pacem, sed gladium". И может, в этом было что-то греховное — искать откровение Господне в том, что говорил человек, столь откровенно светский, но отец Менар верил не только в своего Создателя, но и ему, и даже в простых словах благодарности услышал подтверждение своей вере, а услышав, ответил так, как полагал нужным: — Все будет хорошо, месье Жавер. Nam, et si ambulavero in medio umbræ mortis, non timebo mala, quoniam tu mecum es.
Он поднял заступ, которым они смогли подцепить закрывавшую колодец плиту, и первым пошел к дому, на ходу замечая движущиеся на кухне силуэты — молодого англичанина и мадам Лефевр.
— Virga tua, — он говорил шепотом, но, подходя к кухонной двери понизил голос, — et baculus tuus, ipsa me consolata sunt.
Последние слова, на пороге, не услышал бы уже никто кроме него самого.[nick]Pierre Ménard[/nick][status]curé[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/eb/73/7/965149.png[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p2224" TARGET="_blank"><b>Пьер Менар</b></a><br>молится за вас[/fld1]
Вы здесь » WW fairy tales » Завершенные эпизоды » [1940.09.17] Kitchen talk
