Вверх
Вниз

WW fairy tales

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » WW fairy tales » Завершенные эпизоды » [1940.09.16–17.] Спасательная операция


[1940.09.16–17.] Спасательная операция

Сообщений 1 страница 30 из 30

1

https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/989832.jpg

Алиса Лидделл, Венди Дарлинг, Антуан Фере


16–17 сентября 1940 года,
ночь с понедельника на вторник


Ферма в Нормандии

https://forumstatic.ru/files/001a/e3/85/11649.png

Узнав от Тинк, что Майкл, самолет которого был сбит, благополучно приземлился по ту сторону Канала, Венди с Элис отправились на поиски.

0

2

Золотистый след феи растаял в темноте. Зеленая дверь, через которую они вошли, привела не в Изумрудный город. Где они, и что вокруг, не имело значения, как и не было времени любопытствовать. И без того потеряли сцелый вечер, прежде чем Тинк рассказала, зачем прилетела в дом Дарлингов.
Элис очень надеялась, что они вернутся прежде, чем доставят телеграмму.

Сжала ладони Венди, одним этим жестом прося прощение за молчание и обещая рассказать все, что знает. Потом, когда они вернутся, хотелось надеяться, что с Майклом. Найти его, только примерно зная, где он приземлился, не представляя, куда направился, и учитывая точность зеленых дверей, было почти невозможным заданием, но Элис надеялась на лучшее.
Они не могли не попытаться.

– Нам лучше разделиться, – она пригладила воротничок скромного, но изящного платья подруги, – и помни, в случае опасности, даже намека на опасность, тебе достаточно пройти через зеленую дверь. Любую зеленую дверь.
Коротко обняв Венди, положила ее ладонь на ручку двери:
– Думай о том, что тебе нужно найти его.

+3

3

Венди не поняла ровным счетом ничего. Пришла домой, сняла шляпку, увидела в своей квартире фею Тинкер Белл. Ту самую. Из своего сна. Только вытянувшуюся в человеческий рост, но не узнать феечковое личико было невозможно. С той самой минуты Венди почти все время провела с приоткрытым ртом, и ей казалось, что она в кино, смотрит картинку, одну из недавних, которые уже вышли в цвете. Задать вопросов она тоже не успела, потому что вдруг невероятно важной стала зеленая дверь в кладовку.

В этот момент спокойствия и даже невозмутимости ей придавали два обстоятельства — то, что с Майклом что-то случилось, и что Элис что-то в ситуации понимает. Мир может скатиться в полный хаос, реки повернуться вспять, но каким-то непостижимым образом Элис Лидделл будет в курсе, иметь инструкции на этот счет, чаще всего ее собственного авторства. Потому Венди кивала. Взгляд ее все еще отображал замешательство, и, в идеале, она хотела бы подготовиться, взять набор первой помощи, что-то в этом роде, но к тому, что оказалось за зеленой дверью готовки, подготовиться было решительно невозможно.

Для начала, там был открытый воздух, хотя где бы ему поместится в лондонской квартире. Но Венди снова только кивала. Элис, очевидно, может это объяснить, а значит, это можно понять и эта информация ею проверена, можно не сомневаться. Значит, нужно верить и думать о том, что Венди было нужно найти.
Мысли еще путались, но она знала, что нужна помощь. А в помощи Венди отказывала редко.
Она нажала на ручку двери. Теперь за ней оказалась комната. Но не кладовка в лондонской квартире, и не коридор. Венди никогда не была в этой комнате, огляделась, и увидела фигуру, склонившуюся над свертком на кровати. В комнате стояла тишина. Та самая, особенная, когда взрослый просит весь мир замереть, чтобы его ребенок поспал.

Отпускать ручку двери она еще опасалась, но переступила порог. Очень негромко произнесла:
— Прошу прощения...

+3

4

От звука чужого голоса Антуан вздрогнул, резко выпрямился и обернулся. Кроха заплакала в колыбели, но в этот раз ее недовольство волновало его в последнюю очередь. Рука потянулась к ружью, но так и не коснулась холода смертоносного метала, замерев на полдороги. Голос принадлежал женщине, говорившей на чужом языке, вероятно английском.

Откуда она пришла, как оказалась здесь, что искала – вопросы так и остались не заданными, а Антуан все всматривался в лицо внезапной гостьи, пока не вспомнил. Подошел к сундуку у стены и принялся искать что-то на самом дне, надежно спрятанное под слоями и слоями тканей. Наконец вытащил кожаную куртку, а из ее нагрудного кармана – фотокарточку.
Куртку перебросил через локоть.

– Венди, – протянул женщине снимок, оказавшийся ее собственным портретом, на нем она улыбалась.
Антуан не знал, что думать, потому предпочитал не задумываться о том, что надежно запер дверь и закрыл окна так, чтобы свет одинокой свечи не проникал сквозь щели ставней. Что женщина попала в дом совершенно бесшумно, было настолько же невероятным, как и то, что она, медсестра из Лондона, оказалась ночью на одинокой ферме в Нормандии.

[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]

+3

5

Еще меньше понимала медсестра из Лондона, которая оказалась ночью на одинокой ферме в Нормандии. Венди даже еще не знала, что она на одинокой ферме в Нормандии. Человек, который нашелся в этом незнакомом ей доме, не казал ни агрессии, как будто даже не удивился ее появлению. Больше того, он узнал ее и назвал по имени — Венди хмурилась, определяя акцент, как французский, и пытаясь хоть что-то понять. Ее французский несколько заржавел с тех пор, как она его учила, а после мало использовала...

Увидев свой портрет, Венди почувствовала, как защипало в глазах. Взяла фотографию, надпись на обороте была та самая, и сделана ее почерком. Теперь защипало и в носу, и в горле. Переведя взгляд обратно на совершенно незнакомого человека, Венди углядела, что еще у него есть.
— Эм... Puis-je..? — голос ее дрогнул, когда она указала на куртку.

Куртку она тоже помнила. Прижала к себе, наклонилась к воротнику вдохнуть запах, и чуть не расплакалась. Но все же сдержалась и снова подняла влажные глаза на француза.
— Comment... — она нахмурилась вспомнить глагол и спряжение, посмотрела перед собой, в голове все запуталось и расстроилось, и вспоминалась только песенка "Frère Jacques", — Non... Où l'avez-vous obtenu?

+5

6

Без колебаний он протянул ей куртку и отдал фотокарточку. Даже отступил на пару шагов из уважения к чужому личному пространству и, насколько Антуан мог предположить, чужому горю. Голос женщины срывался, глаза были на мокром месте, хотя она и держалась.
Чтобы пауза не стала неловкой, подошел и достал хныкающую кроху из колыбели. Сел с ней в кресло, но прежде предложил гостье занять второе.

Принялся рассказывать тихо и медленно, стараясь четко произносить каждое слово, чтобы англичанке легче было его понять, о том, как полгода назад человек упал с неба, запутавшись парашютом в яблоневом дереве. Была безлунная ночь, парашют потом порезали и перешили, но тогда просидели до утра за бутылкой вина, разговаривая. Уильям, выслушав объяснения, где он, сказал, что его сбросили не туда, и что ему нужно в Париж. Обсудили, как добраться до столицы быстро, и не привлекая лишнего внимания. Затем, коротая время, он рассказывал о жене, оставшейся в Лондоне, показывал ее фотографию, которую, в суматохе сборов, так и забыл в кармане. Чтобы не привлекать внимания оставил куртку в обмен на другую, неновую, но еще теплую, а главное не выделявшуюся из последней моды в нормандской глуши.

Закончив рассказ тем, как утром они с Уильямом распрощались, Антуан замолчал, отвлекшись на дочь. Та, успокоенная мерным голосом, словно колыбельной, успела задремать.
Вопрос, что стало с англичанином после, так и не прозвучал.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]

+3

7

Слушая рассказ, Венди поглаживала куртку, как кота, или как будто сам Уилл был в комнате, сидел на полу возле ее кресла и опирался о ее колени плечом. Она и вправду не задавала вопрос, что стало дальше. Вероятно, хозяин этого дома не знал. Иначе бы упоминал, что Уилл возвращался. А уж что было в Париже, да и добрался ли Роджерс...
Венди не спрашивала, потому что, по хорошему, знала, чем эта сказка заканчивается. Смертью, слезами, колыбелькой, которую... Котору она кому-то отдала? Продала? Элис взяла на себе некоторые хлопоты, Венди плохо помнила ту неделю, когда перебиралась из квартиры Уилла обратно к родителям, и там она проплакала еще неделю. А сейчас уже не плакала.
Хорошо, что француз не знал, как Уилл умер. Венди, поскольку даже не законная жена, не имела права знать многих деталей о его работе, и никогда не требовала их. Ей даже приятно было послушать рассказ, маленький эпизод из жизни Уилла, потому что услышать рассказ о его смерти она бы не перенесла.

Она старалась смотреть на спящего ребенка, и задавить ком в горле. Пара слезинок прокатились по ее щекам, но она быстро вытерла их. Извинилась и поблагодарила хозяина дома. Помолчала, как будто не зная, что делать теперь. Очень эгоистично с ее стороны — она ведь здесь по делу!
— Прошу прощения, — Венди говорила так же медленно, вспоминая слова и артикли на ходу, и села ровнее, более взволнованно, — Мне... Я получила сообщение... Что-то случилось с моим братом. И... И я попала сюда?..

Венди не была уверена, знает ли француз, что в его комнату ведет дверь из лондонской кладовки. Косвенно. Не была уверена, воспримет он ее сумасшедшей, а если и нет... И если он попытается объяснить этот феномен на французском... Лучше потом спросить у Элис.
— Майкл? Майкл Дарлинг? Он... — в слове "пилот" требовалось переставить ударение, — Пилот... Военный самолет? Как я поняла... Случилось несчастье, может, где-то неподалеку... Вы не встречали его?

+4

8

О некоторых вещах проще было не знать. Как Венди не спрашивала, вернулся ли Уильям, так Антуан не интересовался, как она оказалась у него на ферме, и не у ворот, а в запертом доме, поздним вечером, в чистых, даже не припыленных туфельках, хотя звука мотора, или даже скрипа велосипедных колес он не слышал.
Ведь он вслушивался, с начала оккупации и особенно в последние дни.

Кроме того, у Антуана была своя причина не задавать вопросов – без ответов проще верить в чудо.
Услышав имя, он опустил взгляд. Неловко получилось, но разве он мог предположить? Днем прогнать чужаков казалось единственным разумным вариантом, особенно если они убили немецкого пилота. Днем он и предположить не мог, что вечером у него будут гости. Гостья.

С дочерью на руках Антуан встал и подошел к столу, взял прямоугольник плотной бумаги, который так и не успел сжечь. Хорошо, что не успел, хотя бы отчасти он сможет загладить вину, которой не чувствовал. Помочь женщине, чьи мужчины так неудачно приземлялись в Нормандии.
– Майкл ушел с этим человеком, – протянул визитную карточку Жавера Венди, – сегодня днем.
Подумал немного и добавил:
– Он не выглядел раненным, а тот второй производил впечатление человека, который знает, что делает.
На самом деле оба вели себя… особенно второй, но на коллаборациониста тот не походил – слишком уверенный, но не самоуверенный, какими бывают трусы, не сомневающиеся, что им все сойдет с рук.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]

+3

9

Майкл попал в Нормандию — то, что этот самый дом стоит в Нормандии, выяснилось еще из рассказа о куртке Уильяма, — здесь встретил еще какого-то незнакомого человека, который оставил визитку на имя Рэймонда Жавера и... Ушел. Венди не показала этого толком, но как-то растерялась. Ей требовалось переварить слишком много. Вытянувшуюся в человеческий рост Динь-Динь, слова Элис, зеленую дверь собственной кладовки, встречу с неизвестным французом у него же дома, в настоящей всамделишной Франции, информацию, что Динь-Динь не обманула и не померещилась, что Элис и впрямь была права, когда говорила, что через двери можно попасть куда угодно... И незнакомое имя, которое теперь сопровождало ее брата, предположительно, вместе с прилагающимся к этому имени человеком.

Венди себя чувствовала... Как в какой-то странной, взрослой версии Неверленда. Все запутанно и чудесато, но совсем не по детским законам. События несутся как во сне, и по такой же логике, только это беспечное приключение ребенка, а тревожные метания взрослого ума.
Поблагодарив Антуана еще раз, забрав визитку, Венди помолчала, пытаясь понять, что делать дальше. Она ведь даже не спросила Элис, как ей попасть назад, к себе в кладовку! То есть, в квартиру... Снова зайти в ту дверь, но если она привела ее в Нормандию, то в следующий раз куда? Хорошо, если в Лондон, а если в Германию?..

Ребенок на руках Антуана тихонько закряхтел во сне, ворочаясь в пеленке, но мгновение спустя снова затих, вероятно, устроившись удобнее. Дети — это просто и понятно. Особенно, когда они мирно спят. Венди знала, что Франция уже в оккупации, британцы боялись той же участи, но со слов и настроения месье Фере она делала вывод, что он не сторонник своих оккупантов.
Не найдя, как позаботится себе, что предпринять дальше для себя, для Элис, для Майкла, Венди по привычке предложила помощь малознакомому человеку.
— У вас очень милый ребенок, — заметила она не без грусти в голосе, сжимая куртку Уилла, — Вы... Вам безопасно здесь?
Она огляделась, пытаясь оценить обстановку.
— Если... Если вам что-то нужно, быть может... Я могу попасть сюда снова. Принести вам что-нибудь? Или хотите...
Венди как будто не могла успокоиться без того, чтобы хоть что-то сделать. Даже пересела ближе к краю кресла.
— Вы знаете... Я не знаю, как мне это удалось, но я попала сюда из Лондона и у меня заняло это меньше пяти минут, — она посмотрела на дверь, в которую зашла, — Если хотите... Мы можем пойти туда, в Лондон, мы можем запросить для вас убежище. В Лондоне сейчас неспокойно, но... В Шотландии тихо. Вы вместе с малюткой можете осесть в Шотландии, есть программы помощи, ведь у вас ребенок...

+4

10

У него ребенок…
Антуан смотрел на Венди и упрямо отгонял слова, которые не мог понять. Возможно, она не так сказала, напутала, да, именно так, ошиблась в чужом для себя языке. В Лондон не попасть за пять минут, но, кажется, она знала безопасный путь.
– Вы можете забрать ее с собой? – смотрел так, словно Венди уже битый час отказывалась, но он продолжал ее уговаривать, – ей небезопасно здесь. Ее мать, моя жена была еврейкой, ее убили немцы, если они найдут ребенка, то тоже убьют. Я не могу…

Пока Венди не успела сказать «нет», переложил спящего младенца ей в руки. Бросился собирать в заплечный мешок детские вещи – в Лондоне тоже война, должно быть, пеленки сложно раздобыть. К тому же он не хотел, чтобы немцам, которые вернутся на ферму – а они обязательно вернуться – хоть что-то досталось. Стянул завязки и повесил мешок Венди на плечо.
Она медсестра, нет, она – человек, она не откажется спасти другого человека, ребенка, который еще не знал жизни и не успел сделать ничего плохого.

– Ее зовут Ривка, она родилась тридцатого сентября 1939 года. Мою жену звали Рахель, в девичестве Либерман, мое имя – Антуан Фере. Когда закончится война, я приеду за ней.
Если будет жив, но это неважно, если она будет жива, будет в безопасности, как Венди сказала, в Шотландии. Он положил ладонь на голову дочери, прощаясь.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]

+5

11

— Могу, — выдохнула Венди, даже не задумываясь.
Так же машинально она завернула ребенка в куртку Уилла, так же машинально кивала на слова Антуана, так же машинально шевелила губами, повторяя все, что он говорил, уже на английском. Ривка, тринадцатое сентября прошлого года, Антуат Фере и Рахель Либерман...

Подставила плечо и повела им, чтобы мешок повис удобнее. Она не видела, что Антуан собирал, но была уверена, что если чего-то не хватает, можно собрать с Лондона по нитке. Венди смотрела на ребенка, и глаза ее слезились, она не знала почему.

Потому что это было ужасно. Все это было ужасно. Мать девочки, убитая только за то, что она еврейка, одинокий отец, который в отчаянии верил незнакомой женщине, каким-то образом попавшей в его дом, то, что ребенка нужно спасать, потому что ему угрожает опасность за провинность рождения. Венди не спрашивала, почему Антуан не хочет пойти. У мужчин иногда не нужно такое спрашивать.

— Мистер... Месье Фере, — голос Венди был еще тверд и смотрела влажными глазами очень внимательно, — Как только сможете попасть в Лондон, ищите меня, Венди Дарлинг, или Элис Лидделл. Элис... Лидделл. Она работает в военном министерстве. Я — в госпитале Святого Бартоломью. Сент-Бартоломью. Мы дадим знать кому-нибудь, кто сможет подсказать вам, где Ривка, если мы не...

Заканчивать она не стала.
Когда Элис объяснит ей про двери, Венди может и раньше принесет Антуану весточку. Записку с адресом. Может быть, расскажет ему про двери... Нет, это нужно думать потом. Когда ребенок будет в безопасности, когда Венди хоть что-нибудь поймет, кроме живого комочка, который прижимала теперь к груди.

Осторожно высвободив одну руку, она накрыла ею ладонь Антуана на голове Ривки и улыбнулась:
— Vive la résistance.

Так, а что же дальше? В дверь. Венди думала о доме, о Лондоне, об Элис. Майкл ушел с кем-то, живой и здоровый. Живой. Это главное. Нужно перегруппироваться, что-то понять, и попробовать снова. Сперва закрыть глаза и попасть через дверь в Нормандии... Не в Нормандию. В этот раз Венди снова огляделась лишь мельком. Она не понимала, и понимание следовало отложить до момента, когда от нее не будет зависеть маленькая Ривка. Элис говорила, думать о том, что нужно более всего — в Лондон.
И Венди вышла в Лондоне. Не в свою кладовку, но она узнала улицу, и от нее было не очень далеко до дома. Все это время она что-то говорила Ривке. Что ей понравится в Лондоне, и в Шотландии, или просто у семьи за городом, которая примет ее на воспитание, как множество лондонских детей. Что война кончится и папа вернется за ней, и они будут вместе, в мире, полном мира и покоя. Пока еще это тоже была сказка, но ее необходимо было рассказать.

До возвращения Элис прошло много времени. Венди в общих чертах рассказала матери, что с ребенком нужно было помочь и иначе было никак. Миссис Дарлинг не имела ничего против, наоборот, впервые по настоящему ободрилась с момента похорон мужа. Когда в замке повернулся ключ, Венди, держа на руках Ривку, выглянула встретить Элис.

+5

12

Ноги отваливались, лодыжка, которую Элис едва не подвернула во французском лесу, почти не ныла, но настроение все равно было безрадостным.
Она ничего не нашла. Нет, не так, она не нашла Майкла, или хотя бы следа Майкла, ни единой зацепки. Еще и не выспалась. Снова. Наверное, сказывалась усталость, потому что дверь открылась в Лондон, но на такую окраину, от которой к дому Дарлингов слишком далеко пешком.
А ей еще сегодня не опаздывать на работу.

Привести себя в порядок и выпить чаю – ни о чем другом Элис уже не мечтала. Считала ступеньки, медленно поднимаясь к квартире. Туфли несла в руках и, открыв дверь, наклонилась поставить те на пол, когда увидела сперва тень, а потом и саму Венди, державшую в руках что-то подозрительно похожее на ребенка.
Элис моргнула, затем нахмурилась. Подошла и заглянула в маленькое личико – точно, ребенок. Руками трогать не стала. Что делать с такими крохами, всегда оставалось для нее загадкой. К тому же, ребенок на руках Венди не плакал, и это было идеальным вариантом.

– По крайней мере, ты жива, – выдохнула Элис и направилась заваривать чай. Без него задавать вопросы было немного страшно, кроме того, ужасно хотелось пить.
Возясь с чайником и заваркой то и дело поглядывала на пестрый сверток в руках Венди и беспокоилась обо всем сразу. Главным образом, о душевном равновесии подруги.
– Расскажешь? – попросила, когда чай на троих уже заваривался в чайнике. Спрашивала обо всем сразу.

+4

13

— Это Ривка, — Венди представила сверток Элис по всем правилам этикета, — Она любит, когда ее щекочут. Но сейчас она успокаивается ко сну, поэтому демонстрацию мы проведем попозже. Ривка, это тетушка Элис. Когда ты немного подрастешь, она научит тебя правильно общаться с мальчиками.

Сбудется это или нет — не имело значения. Сейчас этот ребенок на руках у Венди, и та, пока не найдет другие добрые доверенные руки, будет вести себя так, как будто это ее ответственность на обозримое будущее. На самом деле, Венди не очень хорошо знала протокол, как правительство поступает с беженцами, примут ли ребенка вот так, без прямых родственников и документов. Она очень надеялась, что Элис сможет помочь с этим, вежливо обойти волокиту и бюрократию. Лишь бы Ривке недолго ночевать под градом из бомб.

Венди все рассказала. Как все было с того самого момента, как они расстались. Про Нормандию, Антуана Фере, про то, что у него в гостях когда-то побывал Уилл Роджерс (куртку и фотографию Венди отнесла к себе в комнату), а потом Майкл Дарлинг (визитку оставила на кухонном столе, где Элис могла бы ее посмотреть). Здесь же на спинке стула висел мешок, который Антуан уложил дочери с собой.

К концу рассказа подошла миссис Дарлинг и сказала, что раз девочка заснула, она заберет ее к себе в комнату, возьмет чашку чая и покараулит, чтобы взрослые девочки могли отдохнуть. Венди помогла матери, и когда вернулась, плотно закрыла дверь.
— Да, и домой я дошла пешком, дверь вывела меня на Дэйри-лейн, не очень далеко... Но теперь твоя очередь рассказать, что случилось с нашей кладовкой, и почему она ведет в Нормандию, и на Дэйри-лейн, — Венди улыбнулась и уселась за стол рядом с подругой.

+4

14

Пока Венди ходила с миссис Дарлинг, Элис пыталась уложить в голове все услышанное. Во-первых, историю с Уиллом, которого, оказывается, доставили вовсе не туда, куда должны были, хотя об этом в документах ни слова не сказано. С самого начала, все последние полгода эта история ей очень не нравилась – слишком много белых пятен, навязчивое ощущение, что темнят, на каждом шагу. И теперь вот, еще новость.
Удивительное совпадение, что Роджерс и Майкл оказались на одной и той же ферме, но без этого совпадения сумела бы Венди найти след хоть одного из них? Элис не была уверенна.

Моргнула и сделала глоток чая, рассматривая воротник платья подруги. Глубоко вдохнула:
– Помнишь ты рассказывала мне про Неверленд, про свой детский сон? Когда мне было шесть, мне тоже приснился сон – про Страну чудес, где зверюшки умели разговаривать. И теперь зеленые двери ведут туда, в этот сказочный мир из детских снов, и обратно – в наш мир. Через него мы и смогли попасть в Нормандию, потому что через дверь можно пройти туда, куда нужно. Ну, приблизительно.

Оставляя Венди время поставить под сомнение услышанную чепуху, Элис потянулась к пестрому домотканому мешку, в котором обнаружилась в основном детская одежда, но на самом дне лист бумаги, заполненный от руки витиеватым почерком – свидетельство о рождении. Его Элис положила себе в сумочку.
– Вчера пришло письмо, мама приглашает миссис Дарлинг погостить у нас в Оксфорде. Думаю, маленькой мадмуазель тоже будет спокойнее подальше от Лондона.
Только теперь заметила визитку на столе. Сверлила взглядом, пока указанное на ней имя не соотнеслось с лицом:
– Я его знаю, – произнесла обвинительно.

+4

15

Венди долго молчала. Того, что Элис говорила, не могло быть.
Ну не могло же. Детские сны, говорящие зверушки, Неверленд и Страна Чудес. Но как спорить с тем, что за последние несколько часов пережила сама Венди? С чего французу врать ей, что они в Нормандии? Да и как Нормандия — или не Нормандия, но его дом — поместились бы в ее кладовке? Да и не только этот странный дом, а тот кусочек неизвестного пространства на открытом воздухе, что мелькал между Нормандией и Лондоном. А почему обратно дверь из кладовки вывела на Дэйри-лейн?

Как истинная британка, Венди не заламывала руки, не возмущалась, и не отвлекала правительственные службы по пустякам, не звонила в справочное бюро и газетчикам, чтобы что-то выяснить или что-то рассказать. Узнав то, что перевернуло ее представление о жизни, она сперва выпила чай, а потом занялась делами, главным из которых был эвакуированный из Нормандии ребенок. Сама она не совалась больше в кладовку, но видела, как миссис Дарлинг извлекла оттуда ведро, чтобы помыть пол, и не заметила среди хозяйственных предметов, щеток и тряпок, искривления пространства.

Вспомнилось ей и еще кое-что, но перед тем, как высказать мысль, Венди отвлеклась на хорошую новость.
— Правда? — лицо ее озарилось радостью и счастьем впервые за очень долгое время, — Твои родители правда не против? Это было бы замечательно. Элис! Как же здорово!
Она обняла подругу, сжала крепко-крепко. Хотела было вскочить и сразу бежать к матери, но вспомнила, что там спит Ривка, и села обратно. Снова обняла Элис, потом взяла ее руку.
— Элис, это чудесно. Спасибо, спасибо тебе. Маме будет гораздо лучше в Оскфорде, и в компании, и они все могут присматривать за девочкой. Какой камень с души, я думала нам придется Ривку отправлять в Шотландию, неизвестно к кому. И мы ведь можем дать знать ее отцу?.. Дверь ведь сработает снова? Я хотела оставить ему адрес, просто бумажку. Он сказал, что приедет, когда война кончится. Ты не против?..

Ее взгляд тоже упал на визитку, которую она рассматривала в доме мистера Фере, но тогда еще ее голова шла кругом от информации. Сейчас было не сильно легче, но чай оказывал свое магическое действие, которое он имеет на англичан.
— Знаешь его, а откуда?.. Он ведь не нацист? Едва ли нацист оставил бы визитку, правда?..

+2

16

– Мои родители будут счастливы! – с энтузиазмом подтвердила Элис, – папа все равно пропадает на работе, а мама всегда рада лишней паре рук. Она взялась организовывать школу для эвакуированных детей, и, можно не сомневаться, не позволит скучать никому, тем более миссис Дарлинг, которая понимает в воспитании.
Миссис Лидделл, очевидно, отвечала так долго на просьбу дочери именно потому, что была занята всеми важными хлопотами, но в каждой строчке ее письма сквозило, как она предвкушает визит, предлагала поселить гостью в старой комнате Элис. Место для колыбельки там было.

– Мы можем дать знать отцу, только если ты пообещаешь, что не попытаешься сделать это сама. Это все-таки Нормандия, а двери не всегда ведут в одно и то же место, – почему так, она не могла объяснить, но пока и не задавалась такой целью.
У Элис тоже голова еще немного шла кругом от всего происходящего, потому она старалась не задумываться над теми проблемами, которые можно было отложить до завтра. Или до следующей недели. Лионель обещал разобраться с дверями, вот пусть и разбирается.

Взгляд снова вернулся к визитке, к имени на ней.
– Три года назад он не был нацистом, – теперь говорила медленнее, словно снова переживала события парижской выставки, – и не был похож на человека, который собирается примкнуть к партии. Скорее на человека, умеющего повернуть любую ситуацию в свою пользу. Если Майклу удалось с ним договориться, то я бы предположила, что его шансы выжить на вражеской территории от этого возросли.
Поставив чашку на блюдце, Элис посмотрела на подругу:
– Этот Рэй тот еще прохвост, но умный прохвост.

+4

17

— Хорошо, конечно, — Венди с готовностью пообещала не делать глупостей. Это обычно хорошо ей удавалось — не делать глупостей и опрометчивых поступков. С другой стороны, некоторые глупости, конечно, стоили того... Но только в том случае, если добраться до Нормандии больше будет некому. И сперва следует убедиться, что Ривку и миссис Дарлинг устроили в Оксфорде. По

Венди взяла одной рукой ладошку Элис, другой — чашку чая, и помолчала.
В ее голове происходило еще слишком много всего. Вопросы толкались, переживания метались, радость сплелась в тесный узел с тревогой и сомнением. Разрешился самый важный, насущный вопрос, и теперь трудно было определить, за который хвататься в первую очередь. За прохвоста Рэя, за Нормандию, где затерялся Майкл, за выросшую до человеческих размеров Динь, за Страну Чудес и Неверленд?..
И для того, чтобы со всем этим разобраться, у двух барышень есть только тесная кухонка и по одной чашке чая на каждую. Хотя, конечно, можно заварить еще.

— Подожди, — все ж таки Венди попыталась что-то понять, — Ты говоришь, Страна Чудес и мой Невереленд правда существуют? Что мы через них попали в Нормандию?.. И это в самом деле была Динь, та самая, которая мне снилась?.. Но как такое может быть? Это же снится всем детям. Говорящие зверушки, и полеты во сне, и пираты с русалками. Почему вдруг все оно существует, и почему именно за зелеными дверьми?..

В итоге, вопросы посыпались все сразу, но вместе с ними высыпалась и догадка, и глаза Венди расширились, когда она пристально посмотрела на Элис:
— Ты там побывала? То есть, вот сейчас, недавно, уже взрослой, ты ходила дальше, к зверушкам и русалкам?

+2

18

Элис опустила взгляд. Не то, чтобы ей было по-настоящему неловко, но должно было бы быть. Обычно они с Венди рассказывали друг другу все. Повернула ладонь, чтобы в ответ чуть сжать руку подруги, а потом переплела пальцы.
Теперь, когда самого большого слона в комнате они обнаружили, рассказать об остальном было бы только логично.

– Помнишь того рыжего долговязого? – дождалась, чтобы во взгляде Венди отразилось понимание, – я не говорила тебе, как мы познакомились. Он свалился на меня на улице, когда я возвращалась к себе в тот вечер, когда мой дом разбомбили. Нес всякую чепуху, шпион придумал бы легенду постройнее. А потом, после взрыва, увел меня через зеленую дверь. Рассказал, что у них тоже упали бомбы. Если я правильно посчитала, именно тогда, когда состоялся первый налет на Лондон.

Чай был очень кстати – рассказывать о том, в чем сама еще толком не разобралась, было сложно. Но Элис упорно продолжала:
– У них была одна волшебная зеленая дверь, которой полагалось вести в наш мир, но мы обнаружили, совершенно случайно, что любые зеленые двери ведут туда и обратно.
Взгляд то и дело возвращался к визитке, и Элис перевернула ее текстом вниз, чтобы не отвлекаться.
– До русалок я не дошла, даже до зверушек не успела, но я видела Изумрудный город и руины дворца, в который попала бомба. И мне следовало сказать тебе раньше, но такое почему-то к слову не приходится.

+2

19

Казалось бы. Узнать у лучшей подруги, что существует сказочная страна, туда можно отправиться без билета, через дверь в кладовке. Вроде бы такое событие. Вроде бы в это не должно верится. Вероятно, на Венди влияло то, что она ведь в самом деле побывала в Нормандии и видела фею Тинкер Белл, только увеличенную. Ведь она никому не описывала ее так подробно, чтобы нашли копию и подослали, да и кому это было бы нужно? Никаких логических объяснений происходящему не находилось, и уж если сама Элис настаивает на совершенно не логическом, а сказочном пояснении, то что же... Венди готова была, не раздумывая, доверить Элис свою жизнь.

Она совсем не сердилась, что та не сказала ей раньше. Если бы спросили теперь Венди — она бы тоже несколько дней собиралась с мыслями, как бы так подвести разговор. Она помнила высокого рыжего молодого человека, который сопровождал Элис, когда она приходила в день похорон. Насколько Венди могла судить мужчин, не общаясь с ними — если Элис куда-то приводила их с собой и хоть сколько-то хорошо о них отзывалась, им можно было доверять. А если за зелеными дверьми водятся мужчины, которые могут понравится Элис, то она основательно изучила этот вопрос.

— Но как же это может быть... — рассеянно повторила Венди, уже риторически, не требуя ответа, и вдруг встрепенулась, — Погоди. Погоди, погоди!. Но ведь... Но ведь мистер Дроссельмейер тоже говорил, что этот Неверленд существует? Что есть место, которое снится детям, что оно физически реально, что его можно измерить. Так что же, он прав? Что это не... Не что-то психологическое, не осознанные сны, а место, куда можно вот так просто теперь попасть, куда даже бомбы упали?..

+2

20

Еще на упоминании имени Дроссельмейера Элис прищурилась, подозревая всех разом, кроме Венди, конечно. Вспомнила мысль, которую не успела додумать в тот день, когда они ходили к нему домой и в мастерскую. Встреча с Фрицем после отвлекла ее тогда, но теперь…
– Страшила – рыжий – говорил, что в Стране чудес были другие дети, ему досталась какая-то Дороти, но Лионель тоже упоминал, что видел волшебный сад, – а Лионель был старше Элис, но тоже совсем ребенком, когда все произошло, – возможно мистер Дроссельмейер опирался на собственный детский опыт?

Нельзя было хмуриться, нельзя пугать Венди, если догадка верна, ее задание еще важнее, чем они думали. Нельзя, чтобы немцы узнали о Стране чудес и о зеленых дверях. Когда Лионель что-то об этом говорил, опасность казалась маловероятной, но теперь, немец, расспрашивал о том же самом.

Из сумочки Элис извлекла флакон с надписью о мелкодисперсной пыли.
– Я позаимствовала это у мистера Дроссельмейера, – теперь совсем не чувствовала себя виноватой, – ты видела что-то подобное раньше, может быть в Неверленде?
Однажды на работе уже заглядывала во флакон – пыль в нем ничем не пахла и не смущала счетчик Гейгера, только переливалась при электрическом освещении как-то… волшебно.
Сняв с блюдца чашку, насыпала на белую серединку совсем немного, буквально щепотку.

+2

21

—И Лионель тоже?.. — переспросила Венди.

Как же так случилось что жизнь свела их всех — Дарлингов, Элис Лидделл, Лионеля, и теперь еще и Теодора Дроссельмейера. А Уилл, что же Уилл?.. Он никогда не рассказывал Венди о каком бы то ни было Неверленде, или о Стране Чудес. Но ведь до сегодняшнего дня и Венди не считала, что в ее детских снах есть что-то особенное. Ей казалось, такое снится всем детям. Быть может, и Уилл был такого же мнения, и то, что он воображал в детстве, как-то не приходилось к слову. Быть может, будь он здесь сейчас...
Но сейчас его здесь не было, и он ничего не мог рассказать о своих детских снах. Венди нахмурилась и мягко, но настойчиво, направила свои мысли в другую сторону.

— То ты его страшилой, то пугалом, — пробормотала она вместо этого, мимолетно улыбаясь, — Со стороны вроде бы обыкновенный ирландец.
У Венди не было ни одной знакомой Дороти. То есть, может из числа новеньких медсестер в больнице, чисто статистически одна из них могла быть и Дороти, но ни с кем из них она не общалась близко. Но почему именно сны Дороти, Венди, Элис, Лионеля и, возможно, Теодора, где-то сбылись, а как же сны всех других детей?.. Не может же быть такого, что им не снятся феи или говорящие животные. Как же это работает? Сначала оно снится, потом воплощается за зелеными дверьми, или наоборот, сначала появляется там, а потом снится детям здесь?..
К собственному удивлению Венди чувствовала живой интерес по этому вопросу. Даже толику желания рассказать кому-то еще, кто бы понял этот интерес — Дроссельмейеру. Только она и сама понимала, что все не так просто. И что ей тоже понадобится несколько дней, чтобы решиться, чтобы попытаться разгадать его намерения по исследованию чужих снов, точнее — с целями, которые эти исследования будут преследовать. Может, даже к лучшему, что она пообещала помогать ему с этим. Сможет узнать, что и как ему известно.

Но затем Венди отвлекла баночка. Она даже едва вспомнила, что тоже видела ее в ящике стола Дроссельмейера, но теперь, когда столько сказок на уме, она присмотрелась к пыли, которую Элис высыпала на блюдечко.
— Если в Неверленде, то это пыльца фей, — с сосредоточенным видом Венди поднесла пыль поближе, стараясь не дышать слишком резко. Пыль чуть поблескивала, но такие свойства могли иметь любые другие технические вещества...
— С помощью этой пыли летал этот несносный Питер Пэн. Был весь ею перемазан, и посыпал на нас...
Как медицинский работник, Венди принесла поближе полотенце, и дотронулась до пыльцы одним только мизинчиком, на случай если это какой-то реактив. Не последовало никакого жжения или покраснения. Ничего не последовало. В другое время она бы на этом прекратила эксперименты, но сейчас вдруг за зелеными дверьми нашлась Нормандия. Это давало пыльце фей шанс на существование.

Потому Венди сделала так, как сделал Питер Пэн у нее во сне. Ссыпала пыльцу из блюдца себе в ладонь, дунула, чтобы блестящее облачко взметнулось и стало оседать на ней и на Элис.
— А теперь... Он говорил, думать о хорошем?.. — неуверенно произнесла Венди, но глядя на Элис не трудно думать о хорошем. Элис хорошая.

Венди почувствовала, что отрывается от стула и поднимается в воздух.

+3

22

Никогда не случалось такого, чтобы у Элис не было своего мнения по какому-либо вопросу, но сейчас она просто потеряла дар речи. Вот Венди только что сидела на стуле, а теперь уже парила над столом, почти под самым потолком, словно и правда вернулась в детский сон.
Конечно, она видела, как то же самое проделывала фея только вчера вечером, но одно дело – существо с крылышками, и совсем другое – ее собственная лучшая подруга.

Думать о хорошем? Но Элис же не верила во всякие глупости. Еще совсем недавно совершенно не верила, а теперь у нее в кармане лежало два пузырька с настойкой из того самого гриба.
Что было хорошего в эти ужасные времена? Миссис Дарлинг уже совсем скоро поедет в Оксфорд к Лидделлам и наконец-то сможет выспаться.
Неужели это недостаточно хорошая новость?
Тогда Элис подумала о Страшиле, и о том, что все еще не объяснила Венди, что «Страшила» и «пугало» – в данном случае не пежоративы, а вполне себе имя и объективная характеристика. Но только к лучшему, что по городу не разгуливало пугало. Лондонцы – не вороны, не оценили бы.

Она очень не любила этого ощущения, когда ноги не доставали до пола, но привыкла к нему и теперь не сразу заметила, что больше не дотягивается носочками туфель до кухонных половиц. Зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от неожиданности и не переполошить миссис Дарлинг, но глаза, когда посмотрела на Венди, смеялись.
Посмотрела вниз, низ оказался непривычно далеко.
– Как долго пыльца будет действовать? – эксперимент имел безусловный успех, но необходимости идти на работу никто не отменял.

+3

23

Венди и сама во все глаза озиралась, особенно на дверь в кухню. Вся эта история со сказками так спутала ей мысли — или, быть может, предположение, что вот это — та самая пыльца фей, с помощью которой человек может взлететь, минуту назад казалось еще слишком диким, но всегда ответственная Венди так поторопилась ее испробовать, что совершенно не подумала, как, в случае чего, объяснять ситуацию матери.

— Долго?.. Я... Я не знаю. Мы... В моем сне мы... — машинально раскинув руки, пытаясь поймать равновесие в воздухе, Венди лихорадочно пыталась вспомнить, но сон был так давно, и она так упорно считала его только сном, что теперь детали ускользали от нее.
Зато удалось поймать ладошку Элис.
Так, хорошо, это уже кое-что. Теперь порхнуть по воздуху чуть в сторону от стола и стульев, чтобы, если пыльца перестанет действовать внезапно, упасть на пол, а не перебить всю посуду и наставить лишних синяков об края и углы.

Посреди скромной лондонской кухни парили две приличных английских барышни и понятия не имели, что теперь предпринять. Очень хотелось чаю. Но Венди пока не была готова на такие виражи, чтобы прямо в воздухе наклониться и взять со стола чашку. В их семье один пилот — Майкл, Венди же в полетах совершенно ничего не понимала.

— Не знаю, правда, я не могу вспомнить. Питер нас обсыпал, и мы полетели в Неверленд. Во сне же трудно понять расстояние и время, но как-то долетели... Только опытным путем выяснять, — Венди старалась рассуждать логически, — Хорошо, хорошо, но давай... Давай попробуем опуститься сами. Это же должно быть возможно, если взлетели, то можно подумать, что нам надо приземлиться...

Она подумала о том, что вот сейчас вытянут ножку, подумать о том, что надо ступить ею на пол, и начнется снижение. Оно действительно началось, даже весьма мягкое. Ощущение все еще было странное. Вроде бы есть твердый пол под ногами, но каждый шаг, например, до стола или до двери кухни, получался еще более воздушным, чем у балерин, и впрямь как будто феечки, когда они порхают с цветка на цветок. Это придется постараться, чтобы скрыть такую походку на улице.

+3

24

Едва коснувшись твердого пола, Элис потянулась за пузырьком с пылью, посмотрела на свет, сколько ее там осталось. Затем взглянула на Венди.
Мысли неслись со скоростью, превышающей все правила дорожного движения. Им нужно найти какое-то такое место, достаточно просторное и без острых углов внизу, чтобы потренироваться летать, но где же такое найти, когда каждую ночь на Лондон сыпятся немецкие бомбы, в светлое время суток высок шанс привлечь ненужное внимание? Конечно, в Стране чудес, хотя бы возле той зеленой двери, через которую Страшила ее привел в первый раз.

В этот момент она снова заметила, что не касается туфельками половиц и схватилась покрепче за ладошку Венди.
– Нельзя думать о хорошем, – и пояснила, – чтобы не взлетать, нельзя думать о приятном. А если подумать о чем-то грустном?..
Элис вспомнила миссис Пэйн, и пустоту на месте ее квартиры, только груды кирпича внизу. Услышала тихий цок и запоздало поняла, что это каблучки ее собственных туфель прочно стали на пол.
– Работает, – она хмурилась, – но лучше бы действие пыльцы скоро закончилось.
Собственно, той была щепотка на двоих…

– Откуда у Дроссельмейера пыльца фей? – думать об этом было тоже не слишком приятно, но руку Венди на всякий случай не отпускала, – он спрашивал тебя про сны и про Неверленд, а потом мы нашли у него дома следы пожара и пыльцу фей.
Элис смотрела на подругу взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Совсем не хотела ее огорчать, а тем более подвергать еще большей опасности, чем уже, но им необходимо разобраться.
Во всем.
– Ты же понимаешь, что это может означать?

+1

25

Думать о грустном было легко, гораздо легче. Лондон бомбят, отец умер, у мамы пошатнулась психика, в Нормандии Майкл потерялся, а Антуан Фере остался совсем один, в Англии Теодор Дроссельмейер все еще может оказаться кем угодно, Уилл умер, ребенка не будет...
Венди не то что твердо встала ногами на пол, а еще и чуть не надломилась под весом всех тех мыслей, что пронеслись в ее голове за секунду. Мало того, что они мешали легко вспорхнуть, они вдавливали ее в половицы, как будто хотели стереть в порошок.
В данном случае это было не так уж плохо, поможет справится с действием пыльцы.

Элис, как обычно, задавала правильные вопросы. Борясь со внутренним потоком мрака, чтобы он не поглотил ее и не залил лицо, сделав его выражение болезненным и отчаявшимся, Венди продолжала мыслить логически.

— Это может означать, что он либо побывал там, либо знает кого-то, кто побывал, — очень ровным голосом произнесла она, — И если он знает... То нам тем более важно знать, на кого он работает. На нацистов или хотя бы сам на себя. Я... Я не думаю, что он знает, как туда попасть, если еще пока случайно не наткнулся на дверь. Он хотел от меня узнать подробности про Неверленд. Если бы он уже мог туда попасть, то, вероятно, и попал бы, увидел бы своими глазами. Значит, он скорее догадывается.

Венди силилась вспомнить все свои беседы с мистером Дроссельмейером и услышать их по новому. Тогда она еще ни о чем не подозревала, но немецкий ученый не просто так заинтересовался ее детским сном — это ясно. Она тогда считала, что это нечто психиологическое, но он...
— Он что-то говорил про осознанные сны, про человека, потерявшегося во сне... — сев за стол, Венди коснулась пальцами висков, силясь вспомнить, что именно Дроссельмейер говорил, — То есть... Если он знает, что там что-то есть, Неверленд или Страна Чудес, то он хочет изучить это место, осознанно попасть в него, и он упоминал какого-то своего пациента, кто якобы "там" потерялся — значит, он его как-то туда отправил?..

Расслабив руки и устало повесив голову, Венди еще побегала глазами по кухне, чашкам на столе, но больше никакие кусочки мозаики не складывались. Пока еще. Зато пришла совсем другая догадка. Посмотрев на подругу, Венди пожала плечами
— А еще это совершенно точно означает, что никому кроме меня он ничего об этом не расскажет. Если он предполагает, что я бывала в Неверленде... То только я смогу теперь выяснить, зачем он туда собирается и под чьим флагом.

+2

26

Больше не было необходимости думать о грустном, потому что мысль отпустить Венди к Дроссельмейеру не просто похлопать ресницами и послушать, что тот станет говорить, а получить конкретные ответы на сложные вопросы, пугала куда сильнее, чем перспектива всех будущих авианалетов. Даже обученные шпионы проваливали задания, погибали, Уилл был тому доказательством, но Венди никто никогда не устраивал и краткого инструктажа.
Нужно же было ей оказаться такой замечательной, доброй, чуткой и невероятно красивой, что никто не мог устоять.

– Как ты думаешь, тебе удастся его разговорить? – осторожно поинтересовалась Элис, надеясь, что ее вопрос не будет воспринят как немедленное руководство к действию.
Взглянув на часы, она принялась убирать со стола грязную посуду, потом убедилась, что пузырек с пылью положила обратно в сумочку. Бытовые действия помогали собраться с мыслями.
– Когда будешь назначать ему встречу, выбирай только людные места, а если… – она посмотрела на Венди, – примешь приглашение помочь со «снами», ни в коем случае не иди одна.

Речь больше не шла о приятном и потенциально перспективном знакомстве с интересным мужчиной, но о том, как помешать возможному врагу воспользоваться Волшебной страной в своих целях.
– И не говори ему о зеленых дверях. Не раньше, чем мы узнаем его мотивы и намерения.
Кроме того, Элис думала, что сейчас подходящий момент перейти в наступление, пока Дроссельмейер еще не оправился после пожара, пока его рука – сплошная болевая точка. Венди, конечно, на такое не пойдет, потому она не и должна идти одна.

+1

27

Поднявшись помочь с посудой, протереть стол, чтобы даже случайно пыль не блеснула, вытирая чашки полотенцем, Венди слушала Элис, а потом поймала ее посреди кухни — не такой большой, чтобы это было сложно, и взяла ее руки в свои.

— Элис, он ничего не скажет, если я не буду одна, — мягко сказала она, глядя при тем твердо и тепло, без капли жертвенного пафоса в голосе, — И в людном месте он не станет говорить. Поставь себя на его место — если бы он знал или хотя бы догадывался о Неверленде, Стране Чудес — стал бы так просто выдавать свои рассуждения незнакомым людям?.. Он же не хочет, чтобы его сочли сумасшедшим, что он верит в сказки и пыльцу фей. Вот мы и будем говорить... Про сны и сказки.

Она крепко обняла подругу, просто надеясь вот таким жестом ее уверить, какая она, Венди, стойкая. Ей не было страшно. Не потому, что она хоть бы и в своих мыслях уже оправдала Дроссельмейера — вовсе нет. Потому что это был один из тех моментов, когда иного выхода нет, а сделать дело нужно обязательно, и тогда страх отступает, как будто перестает существовать.
— Я обо всем буду тебе рассказывать, — пообещала Венди, отстранилась и посмотрела на Элис, — Все, что мне удастся узнать. А еще... Я подумала. Помнишь, мы ходили к Дроссельмейеру домой?.. И у него умерла соседка из соседней квартиры. Может быть, ты могла бы договориться, чтобы ее пока не занимали? Я знаю, что сейчас всем тяжело с жильем, и могут быть наследники, но если нам на всякий случай нужны пути к отступлению... Тогда у меня мог бы быть ключ. О, и тот твой ирландец... Ты говоришь, он вовсе оттуда?.. Ему тоже снились говорящие зверушки в детстве?..

+1

28

– Не уверена, что у него было детство, – пробормотала Элис, все еще хмурясь.
Ей очень, очень не нравилась мысль отпускать Венди одну. Если с Венди что-то случится, у нее не останется ничего, кроме работы и чувства вины – еще более глубокой и всепоглощающей, чем после смерти Уилла, после гибели всех тех, кого Элис знала, но кто так и не вернулся с задания.
– Я узнаю про квартиру, – кивнула, хотя думала совсем о другом.

О двух пузырьках, что дал ей Страшила, в которых должна была заключаться сила волшебного гриба. Так и не проверила их действие, не определила необходимую дозировку и вообще, но если бы ей удалось спрятаться, например, в сумочке у Венди…
Взглянув на часы, потянула подругу к двери:
– Мы так совсем опоздаем, – действие пыльцы то ли закончилось, то ли мысли были настолько тяжелыми, что мешали подняться в воздух.

У зеркала оставалось только убедиться, что прическа в идеальном порядке, и подкрасить губы. После такой ночи едва ли день получится слишком продуктивным, но тут главное начать и не забыть о самом важном, а остальное как-нибудь сложится само собой.
– Не иди к нему, не предупредив меня, хорошо? – Венди ответственная, она не станет делать глупостей, за глупости всегда отвечала Элис и совсем не стремилась учить подругу плохому.

+1

29

— Конечно, я тебя предупрежу, — заверила Венди подругу, — И спрошу совета в сложной ситуации, и передам все, о чем мы с ним будем говорить.

Все недавние события и открытия получились столь ошеломляющими, что необходимость выспаться отодвинулась далеко на второй план, и Венди даже не вспоминала об усталости. Хотя, кажется, она ложилась подремать, пока ждала Элис... Впрочем, теперь уже и впрямь пора была идти на работу. Перед уходом, Венди заглянула к матери и Ривке, убедилась, что те прекрасно ладят и справятся друг с другом. От мысли, что скоро они смогут спокойно уехать в Оксфорд, к чете Лидделл, Венди почувствовала в теле опасную легкость — кажется, пыльца еще действовала.

Подумать о работе помогло. Не потому, что Венди не хотела туда идти, просто больница эти дни была местом куда более тревожным и тягостным, чем обычно. Ответственность положения помогала твердо стоять на ногах.

Когда барышни спустились из квартиры, Венди по привычке взяла Элис под руку.
— А ты не могла бы передать своему... Своему страшиле, как ты его зовешь, — она чуть улыбнулась, — Ну, предупредить его про Дроссельмейера?.. На случай, если... Если мне придется сказать о дверях. Если там тоже живут люди — дети в Неверленде, говорящие зверушки, может, они хотя бы будут знать, что такое возможно?..

+1

30

– Он сам себя так зовет, – возмутилась Элис, взглянув на подругу. И срочно постаралась подумать о чем-то печальном, например, о том, сколько времени на работе придется потратить на глупые бумажки, вместо того чтобы найти где-то хотя бы умеренно удобное кресло и свернуться в нем клубочком. Чем она хуже кошки? И только совсем немного больше.

Ей все еще очень не нравилась идея рассказывать о дверях кому-то, кому лично она не доверяла, наоборот – активно подозревала, даже если не могла доказать.
Королева из ее сна могла бы сказать: «Это еще подозрительнее!» и, возможно, была бы права.
– Я ему обязательно передам, и попрошу поспрашивать, может кто-то там у них слышал о Дроссельмейере, – это было бы только логично.

Она вздохнула и снова посмотрела на Венди. Улыбнулась себе под нос и крепче схватилась за локоть подруги.
– Если я в какой-то из вечеров вдруг не приду домой, ты не волнуйся. Мне быстрее искать Страшилу в Изумрудном городе, а там… там по ночам не объявляют воздушную тревогу и… можно выспаться.
Что еще можно, Венди могла догадаться сама. Как и не сомневаться, что Элис обязательно передаст о Дроссельмейере. Чудеса – чудесами, но война оставалась войной, а Страна чудес давала неоценимое тактическое преимущество.

+2


Вы здесь » WW fairy tales » Завершенные эпизоды » [1940.09.16–17.] Спасательная операция


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно