- Почти? - в голосе Штальбаума послышались вопросительные нотки, сдобренные изрядной долей ехидства.
Не честно будет сказать, что молодой мужчина не вошел во вкус их маленькой игры. Он все еще не считал ее хоть сколько-нибудь серьезной, а потому охотно подыгрывал Памеле, изображая галантного кавалера с замашками рокового соблазнителя. По правде, ни тем, ни другим Фриц себя не считал, да и был абсолютно не искушен в тонком вопросе взаимоотношения полов. Возможно, именно поэтому его так увлекало и забавляло даже столь откровенное кокетство мисс Ричардсон. В Берлине он привык к иному поведению незамужних девушек "его круга". Чистые, как горный ручей, белокурые фройлян, преисполненные достоинства фрау, - все они были или готовились стать хранительницами семейного очага, верной опорой мужьям и, с одобрения наследственного суда, матерями будущих славных солдатов Рейха или офицерских жен. Памелу представить в этой роли Фриц не мог. Да и не пытался. Она была ему не ровня.
Немец отлично понимал, что женщина пытается его заинтересовать собой, увлечь, но при этом никак не мог взять в толк, зачем же ей это было нужно, а потому инстинктивно ждал подвоха, обмана или предательства.
- Это значит, что вы мне все же не верите, Памела.
Штальбаум продолжал держать женскую руку в своей до того момента, пока не принесли десерт для мисс Ричардсон. И только при приближении официанта, он вновь откинулся на свой стул. На темноволосого парня на этот раз нацист очень старался не смотреть.
- Но чтобы потребовать свою услугу, мне нужно знать, как с вами связаться, мисс Ричардсон, - вернулся к деловым вопросам унтерштурмфюрер. Вопрос прозвучал достаточно сухо, так что мужчина поспешил добавить, вернувшись к тем самым интонациям, которые так волновали мисс Ричардсон. - Когда же мы увидимся с вами вновь? Или... где я могу вас найти?
Еще один глоток виски, еще один многообещающий взгляд над кромкой стакана. Штальбауму было интересно, скажет Памела свой адрес или нет.
