Поставить водоворот на год — это как отработать тоже сразу год. Масштабный проект, для которого не помешала бы команда из десяти приличных Морских ведьм, а работала одна Русалочка. Расставшись с Крысоловом, набрав в гроте необходимых для такого колдовства ингредиентов, она поплыла обратно к проливу.
Работа заняла у нее целый день, и это без перерыва на обед. Даже сырую креветку было не перехватить, потому что Русалочка своими манипуляциями распугала всю живность в округе, а нырять на самое дно за лобстером и выковыривать его из хитина — на это не было времени. Колдовство требовало полной концентрации сил.

Однако же, эти усилия себя оправдали — теперь морем в Волшебную Страну было не попасть. Не родился еще такой рулевой, который вывел бы судно из ловушки, которую устроила Русалочка. Даже у крупных кораблей не было шансов, не говоря уже о лодочках. Оставалось небо, сделать что-либо с которым было бы проблематично, но Русалочка надеялась, что немцы не додумаются посылать самолет, пока не получат весть о гибели второй подлодки, а там может и поостерегутся растрачивать человеческий ресурсв военное время.

Вернувшись в грот, она валилась с плавников, и проспала, прикорнув на выглядывавшем из воды камне, даже не превратившись чтобы дойти до вполне человеческой постели, которая у нее тоже имелась. Там ее и застал Крысолов, закончивший со своей миссией. Они условились встретиться здесь же, в пещере, и вместе отравиться в Германию через зеленую дверь.

К тому времени Русалочка уже отдохнула и чувствовала себя гораздо бодрее. Выбором одежды она мучилась недолго, здраво рассудив, что на месте всегда можно добыть новую, более актуальную, если буте нужно.
— Только можно ты расскажешь мне о своих успехах за ужином, или что там по времени в мире людей?.. — попросила она, когда они уже подходили к зеленому люку, — Я ничего не ела аж самого нашего чая.

Со стороны могло показаться, что весьма чинная, образцовая немецкая пара. Приятно проводит время и думает о светлом арийском будущем. Самое ближайшее будущее действительно представлялось Русалочке светлым, потом что Крысолов обещал ей завтрак и еще ни разу за продолжительное их знакомство ее не обманул. Ни о предстоящей трапезе, ни по какому другому вопросу.

Как существо сказочное и метафизически одаренное, Русалочка редко испытывала настоящую усталость — во всяком случае такую, какую испытывает рабочий в конце выстраданной трудовой недели. Даже теперь, когда вроде бы минуту назад плечи ее еще ныли от того, что она взвалила на них годовой водоворот, стоило им с Крысоловом вступить в зеленую дверь, облачиться тем самым в новые наряды и вдохнуть утренний воздух города, опьяненного быстрыми победами на многих фронтах, как поступь Русалочки стала привычно легкой.
Морская Ведьма в тот раз не поскупилась. Выхлопотала ей ноги длинные, а походку воздушную и изящную, как если бы Русалочка порхала с облака на облако. Когда позже та уже сама восстановила снадобье, вычтя из формулы откровенный садизм вроде ножей, врезающихся в ступни, то добилась тех же результатов в смысле анатомии, даже лучше, а мода мира людей пару десятков лет назад как раз спохватилась, что эти результаты можно и нужно демонстрировать.

На улице было свежо, в ресторане тихо и благостно. Здешние патроны отличались от французов морально, так как являлись не оккупированным населением, а оккупантами, больше того, четыре из пяти занятых столиков считали, что имеют право на это статус. Пятый столик сомневался, но помалкивал, чтобы сохранить жизнь. Шестой заняли Русалочка с Крысоловом. Знаки его отличия и утонченность ее наряда сообщали окружающим, что они как раз ни в чем не сомневаются.

— Рулевой, — Русалочка предприняла попытку вспомнить, но Крюк попросился в Волшебную Страну давно, а она и тогда не делала перекличку его команде, и сейчас, конечно, не смогла бы вспомнить ни лица, ни имени, — Допустим, он попал сюда, в этот мир, потому что двери. Может, даже случайно, как вот меня принесло волной. Но зачем ему говорить про пролив немецкому командованию?.. И почему они ему поверили?

Кофе в этом заведении подавали в красивых чашечках, не намного крупнее наперстка. По своему стакану Русалочка задумчиво постукивала ногтями, приятный звон складывался в нехитрую мелодию.

Кивнула на слова Крысолова и добавила:
— Да и сам рулевой... Его ведь, наверное, оглушило попасть сюда. Это мы с тобой привыкли гулять где и когда нам вздумается. А для них... Я помогла Крюку и его людям давно, по здешнему времени сколько лет-то прошло, два века, три?..

Ей сложно было это вообразить, потому что она редко ставила себя на место других людей. Когда-то давно, очень давно, в другой жизни она впервые попала к людям, к принцу. Многое было ей удивительно, непонятно и даже страшно, потому что она была маленькая, глупая, немая, с ножами, врезающимися в ступни. Крысолов все говорил ей забыть, но подушечка, на которую укладывал ее принц, все никак не забывалась. И совсем немного она, кажется, могла вообразить, что испытал какой-то маленький человечек, попавший в дивный новый, да еще и в руки таких безжалостных людей.

На поднимая головы, чуть наклоненной в задумчивой позе, Русалочка только взгляд перевела на Крысолова.
— Мы не хотим вмешаться? — спросила она негромко, — Я имею в виду... Масштабно?
Взглядом она затем обвела ресторан вокруг них, и вместе с ним всю Германию. Да почему только Германию? Разве, окажись эти знания у других людей, они поступили бы с Волшебной страной хоть сколь-нибудь почтительнее?..

— Даже если рулевой жив, и мы его спасем, а водовороты, может, отобьют у них охоту ломиться к нам в ближайшее время, но если им так интересно все это необъяснимое, ведь они не перестанут, так ведь?.. Раз теперь открылись зеленые двери, спасем рулевого — к ним в руки попадет еще какой-нибудь несчастный дурачок из наших.
Когда Крысолов своей музыкой сообщал ей последние новости, она ведь все увидела. Она все поняла. Про их речи и призывы, про их оружие, про те блистательные высоты, которых люди достигли в искусстве уничтожать друг друга и все, что с ними не согласно. Они делали это и раньше. Искали Граали, ковчеги, сторожили какое-то озеро в Шотландии. Только раньше это были отдельные энтузиасты с примитивным инвентарем, но теперь, это поколение немцев поставило себе на службу нефть и электричество, они сделали такие машины, остановить которые трудно даже Русалочке с Крысоловом.

Отредактировано Lille Havfrue (2021-02-15 23:00:19)

Выражение лица Русалочки дало Крысолову понять, что идея утопить человечество, как минимум, уже приходила ей в голову. А что? Ему взять на себя северное полушарие, где больше земли, заняться центрами континентов, а ей — южное полушарие, и с берегов, применить радио и разные современные усилители звука... За пару недель управились бы.

И тогда настала бы тишина. Совершенно особая, тишина, которой планета не знала уже несколько веков. Помимо того, что умолкнут моторы, остановятся фабрики и машины, затихнут все разговоры, плач детей и вздохи стариков. Постепенно природа вернет в свою юрисдикцию города. Сперва животные, затем и растения доползут. Прорвутся дамбы, разольются реки. Людских трупов в океане будет много, очень много, и, разлагаясь, они вдоволь накормят собой всю живность. А в черепах младенцев поселятся раки-отшельники.

— Утопить всех... — медленно повторила Русалочка, улыбнулась половиной рта, а затем и целиком — официанту, который принес их заказ, — Это ведь и музыкантов тоже. А мне интересно, что они придумают с этим джазом...

Возглавить людей — это еще менее интересно. Власть превратит вечную беззаботность в тягомотное обязательство. Из сказочных героев сделает исторических личностей, запрет их в клетки ответственности. Кандидатов лучше Русалочки и Крысолова на такую должность не было, но как лучшие кандидаты, они же лучше всех понимали, какая эта будет пытка. Крысолов на такой работе поседеет. Станет раздражителен. Русалочка высохнет на суше, сморщится, характер испортится.

— Тогда пусть поживут еще, — сделала она вывод и села вновь ровно, чтобы взять нож и вилку и вернуться к тону более деловому: — Откуда начнем поиски рулевого?

Отредактировано Lille Havfrue (2021-02-15 23:55:09)

Точность в документации Русалочка тоже очень любила. Наученная горьким опытом с Морской Ведьмой, она доверяла условия любых сделок теперь только письменным формулировкам, и держала в одной из подводных пещер своего грота кальмаров, снабжавших ее чернилами. Да и в бюрократических национальных особенностям они с Крысоловом успели убедиться еще когда изучали документы, добытые с подводной лодки.

Остаток завтрака они прикидывали план действий. Крысолов лучше знал мир людей, и мир конкретно этих немцев. Знал довольно близко, так как сам успел приобщиться и даже послужить, насколько сам этот термин сопоставим с Крысоловом. Русалочка слушала и понимала, почему он не задержался на такой службе. И тем не менее, форма ему очень шла. Впрочем, Крысолову шло все, что немецкое обмундирование, что сказочные красно-зеленые одежды, что костюмы-тройки и с цветком в петличке, что простая льняная рубаха с развязанным воротом в теплый летний день, который он проводил у моря, особенно когда его как бы случайно окатывало волной и рубаха намокала, и... Однако, сейчас не об этом.

Кто-то — кажется, один из людей, — сказал когда-то, что архитектура — это застывшая музыка, и Русалочка, оглядываясь на улицах Берлина, была склонна согласиться. Вокруг она видела каменные симфонии и марши, самое меньшее — мастерские этюды, в переулках прятались робкие и редкие ноктюрны, а стук ее каблучков наполнял это произведение искусства новым ритмом.

Здание, к которому они направлялись из ресторана, было внушительным. От фундамента вверх — безошибочное ларгетто и весьма серьезное адажио, а в оформлении верхней части фасада, особенно возле окон сквозило тревожное аффретандо кон долоре. Судя по всему, принимая во внимание сведения от Крысолова, в подвалах там полный реквием.
Русалочка покрепче сжала руку, которой опиралась на Крысолова. В последний момент вспомнила о незначительной детали.
— Нужна ли мне история, имя, образ?.. Повод, по которому я тебя сопровождаю?..

Было очень интересно наблюдать, как за несколько мгновений менялись лица у тех, с кем Крысолов заговаривал. Русалочка, безропотно, даже с любопытствующей иронией принявшая на себя роль секретарши, вежливо молчала, предоставляя слово "начальнику". Волшебные силы, что жили в ней самой и в Крысолове были родственны. Под водой музыкальные инструменты не всегда сподручны, вот русалки и привыкли пользоваться собственными голосами. Но голос Крысолова не был лишен тех же волшебных нот, которые, само меньшее, располагали к нему людей. Особенно при его глазах, а в нынешнем облачении еще и знаках отличия.
Чиновники и офицеры, которые хотели было отделаться дежурными фразами, вежливыми, но прохладными и короткими, вдруг начинали говорить дружелюбно, даже заискивающе, и довольно подробно. Даже те, кто ничего толком не знал. Иногда они переводили взгляд на Русалочку, и не всегда подавляли вздох. Каждому из них хотелось бы иметь такую секретаршу, не похожую, а именно эту.
При том, что секретарша вела себя не вполне подобающе. Беззастенчиво оглядывалась и что-то мурлыкала себе под нос, какой-то легкомысленный мотивчик, однако никому и в голову не пришло сделать ей замечания. Возле письменного стола одного из офицеров, который мог что-то знать, Русалочка обнаглела, и сунулась в его бумаги, ничуть не скрывая, что читает их. Один лист даже повертела в руках, положила, а офицер продолжал невозмутимо отчитываться Крысолову о том, когда именно перевели интересующего их человека, каковы в тот день была погода, настроение начальство и вкус обеда по расписанию.
Им предлагали кофе, да они только из-за стола, потому отказались.
— А они не могли, получив сведения о том, что подлодка погибла, уже избавиться от него? — предположила Русалочка, уже без тени того легкомыслия, что демонстрировала ранее, — Даже если они готовы поверить в наш мир... С их точки зрения, рулевой направил их судно на погибель. Сколько попыток, как думаешь, они предпримут прежде, чем сочтут его сумасшедшим или интервентом?..

Всю дорогу по мрачному коридору Русалочка продолжала не вписываться, что-то мурлыкать себе под нос, чем вызвала умиленный вздох провожавшего их офицера, но когда дверь закрылась и взгляд ее остановился на скорчившийся фигуре на полу, то и мелодия оборвалась. Гул последних нот еще преследовал офицера, пока его шаги отдалялись от камеры.

Русалочка знала теорию жестокости в целом и человеческой в частности. Она сама была жестока, потому что убила принца, принцессу, морскую ведьму, и иногда все же топила моряков, насмерть, а не подгадывала стратегически, чтобы их спасли ее соплеменницы или хотя бы сердобольные дельфины. Она знала, что люди воюют и уничтожают друг друга, а рыбы в океане питаются друг другом. Но у рыб это было как-то честнее. Ничего личного, только ужин.

А люди с одной стороны сделали себе культ, да не один, в рамках которого часто и много говорили о милосердии и сострадании, а среди самих себя... Превращали ближнего своего в котлету не ради питания. Знать, что так бывает — это одно. Увидеть такие руины человека — совсем другое. В итоге, она нахмурилась, и никак иначе не выразила возмущения, жалости, гнева.
Даже если отбросить все эти сантименты и философию людской натуры, истерзанный рулевой был показателем, что точно так же эти люди обойдутся с каждой сказкой. Изобьют, пока лицо сказки не станет больше похоже на фиолетовый фарш с кровью, и посадят под замок.

— Не бойся, — негромко произнесла Русалочка, приближаясь к рулевому, и ее голос и в этот раз возымел эффект — успокаивающий.
Она присела на корточки перед человеком, отвела его руку — похоже, многие пальцы были сломаны, — и оглянулась на Крысолова, убедиться, что он видит. Русалочка вообще-то не очень умела сострадание. Морская Ведьма отучила.
— Ну что, наш старый, добрый Крюк уже кажется не таким изувером, правда?.. — первой сорвалась неловкая усмешка, пока Русалочка осматривала раны, хотя кроме них трудно было что-либо разглядеть. Наконец она выпрямилась и обернулась к Крысолову.

— Сейчас я не смогу ничем помочь, у меня с собой ничего нет, — она никогда не претендовала на звание лучшего лекаря, но магия кое-где пересекается с медициной, — Мы можем забрать его?..

Русалочка готова была спеть и нелитературной лексикой, и обсценной, и вовсе матом. Чтобы не только от волшебных возможностей ее голоса, но и от глубокого посыла текста ее песни никому из окружающих и в голову не пришло возражать, а тем более вставать на пути у двух стихий.
Рулевой, кажется, старался что-то лепетать, хотя скорее мычать, но ему как раз это было необязательно. Вырываться от не пытался, и тут уж неважно — потому ли, что понял намек Русалочки на то, что она знакома с Крюком и средой его обитания, или же потому, что не имел на это сил. Он прихрамывал, при ближайшем рассмотрении — на обе ноги, норовил согнуться пополам. Впрочем, у пиратов увечья в чести. Кажется, до этой вылазки рулевой не мог похвастать ни деревянной ногой, ни крюком, как у шефа, ни повязкой на глазу, а теперь обзаведется, быть может, полным набором, и тогда попугая ему выдадут бесплатно в качестве бонуса.

В подвалах зеленых дверей не было, на первом этаже Русалочка, убедившись, что Крысолов подхватил рулевого удобнее, огляделась, сделала пару шагов по одному коридору, по другому, тянула шею, уже вновь принимаясь мурлыкать предостерегающе-ласковую мелодию. Как назло, зеленых дверей поблизости снова не оказалось. Все были строгие, коричневые, иногда серые.
Русалочка полноценно запела.

В данном случае у нее не было желания отвлекаться на то, чтобы вселять офицерам и чиновникам эротические кошмары об утоплении. Им с Крысоловом просто нужно было беспрепятственно выйти и поискать зеленые двери в ближайшей округе. К ним никто не подходил. Здорово было бы взять машину, и прямо на ней въехать в какие-нибудь зеленые ворота, но до того, как Русалочка успела предложить Крысолову этот вариант, они углядели симпатичное кафе — с зеленой дверью.

— О господи... Герр, быть может вызвать скорую помощь?.. — раздалось от одного из уличных столиков.
— Нет-нет, — нараспев отозвалась Русалочка, не оглядываясь, — Нам прекрасно поможет чашечка кофе.
Снова убедившись, что Крысолов подержит рулевого еще секунду, она потянулась к дверной ручке и подумала о своем гроте, открыла зеленую дверь, помогла мужчинам и так же быстро ее закрыла.

Зеленая дверь — точнее, зеленый люк от подлодки, — располагалась там, где ее оставили, на вершине скалы, неподалеку от выдолбленной в ней лестницы. Однако, это был длинный путь. Доверив Крысолову усаживать рулевого, Русалочка побежала, стряхивая по пути и обувь, и одежду, и ласточкой бросилась с утеса в волны, превращая ноги в хвост уже в полете. Дно здесь она хорошо изучила, а за самыми ценными ее колдовскими снадобьями все равно нужно нырять глубоко в подводные помещения грота.

Вот возвращаться пришлось помедленнее, по лестнице, чтобы не замочить бинты и покрывало. Все свои баночки-скляночки поместились небольшом котелке. Тратить помимо этих сборов время на новый наряд она не стала. Расстелив свой медицинский пикник, передав котелок Крысолову, чтобы он развел костер, Русалочка устроилась на покрывале, слушая остаток рассказа.
Рулевой, если бы не был так измучен, непременно смутился бы ее внешнего вида.
—... И я не успел ничего сказать, меня уже повели, — хрипел он, — Сначала держали в... В участке, предъявляли, что я без документов и по-ихнему не умею...

В крошечной каменной ступке, умещавшейся в ладони, Русалочка стирала какие-то травки, цветы, что росли неподалеку от русалочьей лагуны в Неверленде, сушеныегрибы из Страны Чудес.

— Я не знал, что мне там предпринять, и стал рассказывать, что я с "Веселого Роджера", что капитаном у нас Крюк, значится...
— Ты им сказал, что ты прошел через зеленую дверь? — прервала Русалочка, бессменным своим ножом вспарывая маленькую переливающуюся рыбку, чтобы извлечь какой-то крошечный орган из числа ее внутренностей, бросить тот в одну из своих скляночек, которую затем передала Крысолову — погреть в котелке.
— Сказал, что пришел через дверь, даже хотел отвести показать...
— Ну? — Русалочка хмурилась и тревожно переглянулась с Крысоловом.
— Не нашел! Я ж не знаю того города, а ввалился... Я ж перед этим рома наглотался, а ром у нас в последнее время дрянной... И меня — тут помню, там не помню, туман...

Русалочка с облегчением выдохнула. Если был пьяный и не привлек внимание к зеленой двери, а потом вспомнил только о проливе — это легче. Жестом попросила у Крысолова обратно баночку, дала ему прогреть другую, а в первую ссыпала травяную пыль из ступки. Над баночкой пыхнуло облачко.
— Пей. Это очень мерзко, — без обиняков предупредила она.
Рулевой сперва закашлялся и хотел отвернуться, но видимо, все же, жить хотел больше, потому заставил себя выпить все до капли. Отставив одну баночку, Русалочка взялась за другую. В ней оказался желтоватый бальзам, в который она ссыпала еще каких-то травок. Передала Крысолову бутылку с чистой водой — промыть внешние раны.
— А это будет очень сильно жечь, но может быть пальцы спасем. Держи его, — это уже было обращено к Крысолову, и кроме того Русалочка затолкала рулевому в рот скомканную ткань, — Это чтобы зубы не стер и язык не откусил. Ну и не орал, а то рыб мне тут распугает...

Снадобье это Крысолов должен был помнить — приходилось испытывать много лет назад, хотя и не на столь обширных участках кожи. Если сравнивать — у него была так, царапина, и он только поморщился. Приготовив бинты, Русалочка выдохнула, и намазала рулевому палец. Так тот, несмотря на ранения, дернулся всем телом и сдавленно замычал сквозь кляп.
На что Русалочка не повела бровью. Намазав и забинтовав один палец, перешла к другому, и третьему, обработала все сломанные, затем перешла к лицу. Рулевой снова завыл и задергался, но от Крысолова так просто еще никто не уходил. Пациенту оставили прорези для глаз, носа и рта, но в остальном Русалочка была неумолима. Осмотрела и на предмет других повреждений. Наконец завывания рулевого стихли, больше он не дергался, очевидно, привыкнув к жжению, потому кляп у него вытащили.

— Тут у меня, конечно, не ром, но джин, — от последней скляночки пахло можжевельником.
Русалочка помогла и рулевому сделать глоток, и тот ободрился — заметно было даже через бинты, что газа заблестели по-новому.
— Так то ж другое дело, хозяйка! Надо ж мне сразу было дать глотнуть, что ж ты...
— А чтоб не повадно было лезть, куда не знаешь, — резко отозвалась Русалочка, складывая свои баночки, — И чтоб ты это лечение надолго запомнил.

Оставшаяся тушка маленькой целебной рыбки отправилась в котелок, где ей предстояло безотходно стать бульоном.

Отредактировано Lille Havfrue (2021-03-02 23:54:49)

Это был один из уроков бывшей морской ведьмы — точно знать свои же снадобья. Да и Русалочка попросту была привыкшая. Океан — не всегда дружелюбное место, он огромен и равнодушен, и даже обладая колдовскими возможностями порой никуда не деться от особенно яростного течения, или укуса раздраженной акулы. В длинной биографии Русалочки всякое бывало, в том числе царапины, раны и прочие неурядицы, так что ее пальцы были привыкшие.

Расставляя по местам свои баночки, она повела плечами на вопрос Крысолова.
— Не знаю. Может, закрашивать их не такая плохая идея. Оставить лишь пару стратегических...
Она скорее рассуждала вслух, не уверенная, что ее рассуждения правильные. Изолировать Волшебную страну означало изолироваться и самим. Конечно, останется их зеленый люк, о котором пока еще мало кто знает, так что Русалочку и Крысолова, может, ничто и не будет стеснять.

— Нашему миру есть от того хоть какая-нибудь польза? — поинтересовалась она, — Если... Если продолжить закрашивать все двери, то никто по глупости туда не попадет, пока не перекрасит дверь обратно. Таможенный контроль со стражей на каждой из них тоже не установишь, да и если эти люди так отделали рулевого, то отделают и наших пограничников, если мы их назначим.

Вернувшись к дереву, завершив суп, они помогли рулевому поесть, соорудили прямо над ним шалаш из еще одного покрывала — благо, положили они его так, что даже ночью морской ветер не надует — а затем Русалочка дала ему нюхнуть из еще одного пузырька. В том заключался сок маков, добытых с поля возле Изумрудного города. Если правильно рассчитать концентрацию, получается неплохое снотворное. Крысолов чудесно усыплял и музыкой, но маковый сон потому и был опасен — глубокий, крепкий, поди проснись от него. Почти анестезия.
— Лишь бы не ушел никуда с утра пораньше, ну да не привязывать же его... — пробормотала Русалочка, оглядываясь на рулевого, когда они уже окончательно возвращались в грот. Теперь им с Крысоловом полагался чай и отдых.

— Так вот, — продолжила она, как будто не прерывались, — Мы не можем контролировать каждую дверь, но можем уменьшить их количество. Но слух о них все равно уже разнесся. Эти люди в Германии предпримут еще несколько попыток. Морем они не зайдут. Может ли им придти в голову попытаться с воздуха?..