Вверх
Вниз

WW fairy tales

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » WW fairy tales » Незавершенные эпизоды » [1940.09.15.]Ты даже не называешь меня крестным


[1940.09.15.]Ты даже не называешь меня крестным

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

--

Фриц Штальбаум, Теодор Дроссельмейер


15 сентября, воскресенье.


Госпиталь Св. Варфоломея.

https://forumstatic.ru/files/001a/e3/85/11649.png

Теодора навещает любимый крестник. Мастер Дроссельмейер решается на обман, с целью до конца довести начатое предательство.

0

2

Фикус в кадке выглядел всё так же безжизненно. Должно быть, после того, как герр Дроссельмейер повадился кормить его окурками, он стал ещё более хилым. Но вряд ли мастер Теодор об этом думал. Его заботила судьба куда более долгоживущих существ. И себя — в том числе.

Предавать родину — не та забава, которой занимаешься с малых лет и почти каждое воскресенье. Приходится терпеть и переживать целый букет сомнений и противоречий. И в борьбе с ними прогулки туда-сюда по больничному коридору и курение — хорошее подспорье. Невзирая на то, что Теодора тянуло побеседовать с Венди, он, тем не менее, не искал с ней встречи в этот день. Боялся, что выдаст себя ненароком. Пару раз она попадалась ему на глаза и один раз даже улыбнулась, а герр Дроссельмейер почувствовал себя очень нервно — словно у него на лице было все написано. Потому, он, желая чем-то заняться — отправился курить в коридор.

Рука беспокоила его сегодня чуть меньше, но все же беспокоила. Тем не менее лечащий врач — худощавый мужчина с утомленным лицом и бледно-голубыми глазами, счёл, что ему можно будет выписаться уже сегодня. Ожог не настолько серьёзный. Не к чему занимать место, которое предназначено для тех, кому ещё хуже. Этого доктор, конечно, не сказал, но это подразумевалось. И Теодор был почти готов — даже сменил пижаму на обычную одежду. Но всё ещё сомневался — стоит ли уходить не попрощавшись с Венди? А ещё — стоит ли торопиться туда, где его ждёт не самая приятная задача.

Потому и медлил, втягивая в свои лёгкие дым сигареты и блуждая взглядом по сторонам. В этот час здесь прогуливались и другие пациенты, куда-то спешили медсестры, к кому-то пришли посетители. Один из них, пройдя мимо, остановился и взглянул на Дроссельмейера. Тот ответил тем же. Родственники имеют обыкновение настигать тебя в самый неожиданный момент. Вот и сейчас Теодор подумал над тем, что Фриц явился к нему в не самое удачное время. Мягко говоря.

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-02-03 22:50:46)

+1

3

Как любой молодой человек, Штальбаум больницы не любил и врачей побаивался, а потому старался эту обитель скорби, таблеток и бинтов не посещать без лишней необходимости. К сожалению, на этот раз обстоятельства сложились так, что избежать визита в Госпиталь Святого Варфоломея немцу никак не удавалось: дядя Дроссельмейер, обретя свободу от больничной пижамы, мог раствориться в серой лондонской толпе с той же легкостью, с какой змея заползает между камней, чтобы затаиться. Такого позволить ему было никак нельзя.
А потому пятнадцатого сентября, около полудня, Фриц уверенно перешагнул через порог госпиталя с целью найти крестного для очень неприятного разговора. Глубоко в душе молодой человек все еще надеялся на ошибку и роковое стечение обстоятельств, помешавшие Теодору связаться с далекой (и, разумеется, горячо любимой) Родиной.

Офицер не сразу узнал крестного. Тот прогуливался по общему коридору и курил, погруженный в свои мысли. Лишь сделав несколько шагов прочь, Фриц, пораженный внезапным озарением узнавания, обернулся и встретился взглядом с другом отца. Неосознанным жестом поправив воротник плаща, унтерштурмфюрер сделал шаг на встречу Дроссельмейеру, окидывая его цепким и очень внимательным взглядом, какой свойственен ревнивым супругам, строгим родителям и разведчикам.

- Дядя Теодор! - нарушил молчание Фриц первым. - Я поспешил к вам, как только узнал о случившемся.

Фраза прозвучала двояко, и Штальбаум не стал уточнять, о чем же идет речь.

+1

4

Теодор сделал вид, что пытается незаметно от проходящих мимо медсестер, воткнуть окурок в землю цветочного горшка. Он даже выразительно глянул в их сторону, будто бы его действительно, словно нашкодившего мальчишку, волновало то, что его маневр увидят, а его самого — отругают. На самом же деле ... На самом же деле, визит крестника его выбил из колеи.

Вот только его, этого горячего и упорного юноши, ему не хватало сейчас! Для полноты счастья, воистину, только Фрица недоставало. У Теодора уже были в наличии — травмированная рука, истерзанные нервы, странные чувства к посторонней женщине, а теперь вот — надзор. Он даже не сомневался в том, что крестник прибыл для того, чтобы надзирать за ним. Уж кто-кто, а Фриц никогда не сомневался в том, что делал, а потому даже ожидать от него каких-либо терзаний и уклонений от поставленного долга было наивно.

Но, всё же, наивным было бы думать, что сам Дроссельмейер позволил бы молодости обойти зрелость. В конце концов, он этого мальчика таскал на руках, когда тот ещё бегал в коротких штанишках, а следовательно не может допустить того, чтобы тот взял над ним верх. Просто потому, что в возрасте Теодора такое уже не забывается, и воспринимается, как явный признак старческой немощи, как физической, так и интеллектуальной. А с головой у мастера Теодора было всё в порядке. Во всяком случае — пока что.

И мастер Дроссельмейер мягко улыбнулся Фрицу в ответ на его придирчивый взгляд. Улыбнулся краешком губ, слегка сощурившись. Так, что вокруг глаз пролегли лукавые морщинки. Так, как часто смотрел на крестника раньше. Во времена коротких штанишек.
—Ты славный мальчик. Очень рад тебя видеть, — мимо них снова прошли медсестры. Дроссельмейер вспомнил о Венди, и подумал, что, наверно, ей не стоит знать об этом визитере, хотя если вдруг она спросит ему найдется, что ответить. — И ты очень вовремя. Меня сегодня выписывают. Ты же поможешь старику добраться до дома?
Теперь мастер Теодор смотрел на крестника со всем вниманием, силясь прочитать на его красивом лице то, что творилось в его расово совершенном черепе. Только в этом взгляде не было холодности. Один лишь лукавый интерес.
— Давно ли ты приехал?

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-02-05 17:28:21)

+1

5

Правила этикета гласят, что при встрече первым руку подает старший. По возрасту, социальному статусу или званию. Дроссельмейер не протянул ладони для рукопожатия, Фриц сделал вид, что так и задумано. Только коротко кивнул на приветствие крестного и тепло улыбнулся в ответ на "славного мальчика". Так же мог сказать одному из своих веймарских легавых герр Вагнер, заядлый охотник, живший на соседней улице.

-  Я боялся, что вы серьезно пострадали при последнем авиаударе, но теперь я вижу, что мои опасения были напрасными.  -  Штальбаум одарил дядю еще одним придирчивым взглядом. Может ему все же хуже, чем он хочет продемонстрировать? Но известие о том, что сегодня же Теодор может покинуть больницу развеяли все сомнения унтерштурмфюрера. - Разумеется. Где тот старик, которому нужно помочь добраться до дома?

Офицер не видел своего крестного с похорон Фридриха Дроссельмейера, и не сказать, что был сильно опечален этим обстоятельством. Они были разными людьми, каждый со своими интересами и целями в жизни, объединенными лишь общим прошлым, захватывающими дух волшебными игрушками и черным кителем с двумя изогнутыми рунами. И вот сейчас, волею Рейха, РСХА и лично Гиммлера, пути мужчин пересеклись вновь. И, положа руку на сердце, Фриц очень не хотел, чтобы крестный оказался предателем и врагом. Пусть их и связывало лишь общее прошлое, это были, пожалуй, одни из самых счастливых воспоминаний в жизни молодого человека, проведшего половину жизни в служении своей стране.

- Чуть больше полугода назад, еще до начала Блица. Я и не знал, что вы здесь, пока одна знакомая не рассказала, что вам задело во время бомбардировки. Так что же все-таки случилось?

Немецкие бомбы разрушают дома и заводы вне зависимости от того, есть в них верные граждане  Рейха или нет. Так что каждый, кто приближает победу немецкого оружия на Туманном Альбионе так же уязвим, как и верные подданные короны. Фриц не думал, что Теодор может инсценировать свои травмы, но хотел знать подробности.

+1

6

Мастер Дроссельмейер помнил своего крестника маленьким мальчиком. Нет, он видел его и уже вполне сформировавшимся юношей, но причудливая память до сих пор хранила образ дитя.  На Рождество Теодор всегда дарил ему солдатиков, а однажды преподнес серебряную саблю и гнедого коня на колесиках. Тогда все было как-то по другому — проще и легче, потому, что рядом с ним был мальчик, готовый слушать волшебные сказки. Теперь же, перед ним стоял молодой мужчина. И этот мужчина вряд ли согласился бы верить во все то, что Дроссельмейер собирался ему рассказать. Потому, что он, конечно же, будет задавать вопросы. Иначе какого Дьявола он сюда явился?

— Он перед тобой, — пытаясь обернуть беседу в сторону мрачной шутки, мастер Теодор по прежнему сохранял на лице  благостное выражение. Как будто бы ему и правда приятно, что крестник о нем так заботится. Так заботится, что впервые решился встретиться с ним в Лондоне. — Рука плохо работает. Я был бы рад добраться до дома в твоей компании. Иначе того и гляди рассыплюсь по дороге.

Дроссельмейер не то посмеивался над своим состоянием, не то храбрился, изображая умышленную беспечность. На самом деле пристальный взгляд крестника нервировал его, пусть даже он этого ему не демонстрировал. Как будто решение предать родину, теперь, было отпечатано где-то в глубине зрачков ученого. Может быть стоит выписать себе по каталогу темные очки?

— Вот как, — бросил неопределенно Теодор, не уточняя что же именно “вот так” — полугодичное пребывание Фрица в Лондоне, или же наличие у того знакомой, которая столь хорошо осведомлена о состоянии старого доброго Дроссельмейера. — Почему ты меня ни разу не навестил?

Спрашивая об этом, немец взял с подоконника пальто и неловко накинул его себе на одно плечо. На все том же подоконнике лежали сигареты и тетрадка, за которой недавно была снаряжена целая экспедиция.
— Не хочешь мне помочь? — просить о подобном было неловко, но без помощи крестника Теодор вряд ли справился бы сам со злосчастным рукавом, — Я не успел скрыться в убежище, когда начался налет. Недалеко от моего дома упала бомба, начался пожар. Ты же знаешь эти старые здания. Глазом не успеешь моргнуть, как они занимаются по цепочке. Я кое как выбрался на улицу. Но, по счастью, крова я не лишился. Иначе тебе бы пришлось приютить меня, — Дроссельмейер взглянул на Фрица со все тем же отеческим лукавством, и спросил: — Где ты остановился?

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-02-09 20:49:06)

+1

7

- Необходимости не было, - с воистину немецким рациональным хладнокровием ответил Фриц, помогая Дроссельмейеру надеть пальто. Любопытный взгляд молодого офицера упал на тетрадь, лежащую на подоконнике. - А сейчас, когда вы ранены, я пришел позаботиться о вас.

Крестный рассказывал про бомбы, ветхое здание и свое чудесное спасение, когда занялся пожар от упавшей неподалеку бомбы. Штальбаум сокрушенно покачал головой в ответ, без слов выражая свою сочувствие Теодору.

- Сохранить крышу над головой это уже большое везение. А рука срастется, - с беспечностью здоровой молодости подытожил он, когда дядя закончил свой рассказ. 

Сколько младший сын советника медицины Штальбаума себя помнил, в их доме крестного называли не иначе как "старик Дроссельмейер", хотя возраст даже сейчас не оставил серьезного отпечатка на его породистом арийском лице. Виски чуть тронула седина, неглубокие морщины очертили рот и высокий чистый лоб, но, в целом, ученый выглядел довольно молодо, не был ни дряблым телом, ни лысым, ни откровенно немощным. Глаза смотрели с лукавством и доброжелательной насмешкой, к которым Фриц привык с детства. Такой человек, сильный телом и духом, умный и преданный своему делу, истинный научный гений своего времени, никак по разумению честного унетерштурмфюрера быть предателем и злодеем. Но Рейх никогда не доверял ученым, артистам и писателем, людям увлекающимся, подверженным сиюминутным порывам, а потому абсолютно ненадежным. Штальбаум бережно взял с подоконника сигареты и тетрадку крестного. Очень хотелось заглянуть в нее хотя бы одним глазом, но сейчас еще не время и не место. А потому просто передал и то, и другое Дроссельмейеру.

- Ну что ж, если у вас нет вещей, которые нужно было бы собирать, или людей, с которыми вы хотели бы попрощаться, то я готов проводить вас домой. Посмотрим, что же осталось от вашего пристанища, а заодно и решим, стоит ли вам подыскать место поприличнее. Но вы правы, Лондон очень ненадежное место. Тут то и дело что-то собирается рухнуть на голову само по себе, даже без посторонней помощи. А уж теперь и подавно.

Не дожидаясь еще одной просьбы со стороны дяди (молодой немец был уверен, что подобная констатация временной немощи нелегко дается такому деятельному мужчине как Теодор Дроссельмейер), Фриц застегнул его пальто на две средние пуговицы. Не смотря на то, что на дворе стояла середина сентября, в британской столице было ветрено и зябко.

+1

8

— Это так мило, что впору расплакаться, — странная улыбка коснулась губ  Дроссельмейера, на котором сейчас Фриц застёгивал пальто, проявляя, тем самым, почти сыновью заботу о престарелом родственнике. — Но я не буду.
Он говорил это просто и не зло, шутил по своему обыкновению. Тем не менее, про себя, Теодор задавался вполне резонным вопросом — что стояло за всем этим внезапным вниманием. Ведь до того момента, механизм работы Дроссельмейера на Рейх работал без сбоев. И только тогда, когда он помыслил о том, что пора отчалить ... Времени прошло всего ничего. Может быть за ним следят куда более пристально, чем он думает? Не самое приятное открытие на свете.

Как и любому человеку, который считал, что он ещё жив, Теодор не желал долго находиться в больнице. Даже из-за того, что он может там ловить внимание мисс Дарлинг. Потому, когда крестник согласился проводить его домой,  Дроссельмейер ухватился за эту идею. Он засунул пачку сигарет себе в карман, взял тетрадь, а после кивнул Фрицу:
— Я вполне готов.

Готов Теодор Дроссельмейер был спуститься с главной лестницы, выйти из здания госпиталя, а вот к быстрому ритму лондонских улиц, скорее всего нет, потому, что в взяв крестника под руку, он поинтересовался:
— Неплохо было бы добраться до моего дома без помех. Да и ... Я уверен — тебе есть что мне сказать.

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-03-02 10:50:18)

+1

9

Никто не хочет находиться в больнице дольше, чем этого требовала острая необходимость, а потому желание дядюшки Дроссельмейера как можно скорее убраться из этого "храма Асклепия" на британский манер было абсолютно понятным его молодому родственнику. Штальбаум окинул коротким, почти профессиональным взглядом подоконник, возле которого и встретил крестного, покосился на цветочный горшок, земля в которого напоминала то ли игольную подушечку, то ли братскую могилу для окурков, и, равнодушно передернув плечами, отправился следом за Теодором.

Дроссельмейер по лестнице спускался так бодро, что Фриц на минуту почувствовал себя "свадебным генералом", прикрытием для якобы страдающего от ранений родственника, но вот оказавшись уже на шумной лондонской улице, крестный все-таки крепко ухватил юношу под руку. Как будто даже совсем натурально. Словно ему и правда сложно и нужна помощь, чтобы добраться до дома. Фриц решил поверить. Все-таки Теодора Дроссельмейера он знал, без преувеличения, всю свою жизнь, привык доверять и радоваться каждой встречи с ним.

- Доберемся, дядя. Я об этом позабочусь, - уверенно сказал молодой человек. Он был молодой, сильный и умел решать проблемы. По крайней мере, сам про себя думал именно так.

Унтерштурмфюрер вскинул руку вверх (почти в том самом жесте, почти, в последний момент себя одернул, не давая забыться), давая понять водителям немногочисленных такси, что здесь их услуги более чем нужны. Буквально через пару минут неприметный черный автомобиль затормозил возле входа в клинику.

- Это самый простой и комфортный способ добраться до твоего дома, - объяснил дяде Фриц, помогая тому сесть в машину. Сам сел рядом, чтобы было удобнее продолжить негромкий разговор. - А еще поговорить. Что в тетрадке, дядюшка? Надеюсь, тот самый неотправленный отчет? Там сильно за тебя беспокоятся.

Говорил мужчина не громко, наклонившись к самому уху Дроссельмейера и как будто поправляя пальто на травмированной руке, поправил воротник, проверил еще раз пуговицы. И впрямь заботливый родственник, хлопочущий возле больного члена семьи.

+1

10

— Ты как всегда сама любезность.

Теодор сел в машину, чувствуя, как волнение поднимается в нём. Он предполагал, что разговор будет трудным, внутренне готовился к тому, что ему придется сказать, но начинать, произносить то самое первое слово, всегда нелегко. Когда в жизни происходят решающие моменты ты невольно замираешь в нерешительности, словно раздумывая — не шагнуть ли назад, туда, где, по крайней мере, все понятно. Ступить на путь коей может привести к пропасти — требует смелости или отчаяния. Но, следует признать, раздумывал герр Дроссельмейер недолго. Стоило Фрицу поинтересоваться его тетрадью, как Теодор уже отбросил прочь сомнения.

— Конечно же нет. Здесь моя работа посвящённая иным материям, но не менее важным, чем те о которых ты говоришь.

Он с беспечным видом протянул тетрадь Фрицу — пусть читает, если угодно. Всё равно, кроме непонятных непосвященному схем и условных сокращений там ничего не было. В то время, как другие документы, собранные и подготовленные к отправке, сгорели в печке его дома, к которому сейчас они направлялись. Бросив рассеянный взгляд в сторону водителя, Дроссельмейер продолжил:

— К сожалению, со всем тем, что важно нашим друзьям, придется повременить. И, веришь или нет, отчасти виноваты они в этом сами. Если бы не налёт и пожар, мне бы удалось отправить всё, как обычно. А сейчас мне вновь придется собирать сделанное по крупицам, поднимать черновики. Можешь себе представить, как я расстроен.

Он действительно был расстроен, но скорее тем, что крестник объявился прямо сейчас, да ещё и со столь неудобными вопросами. Пришлось выкручиваться. С другой стороны — Теодор понимал, что рано или поздно это случится. Так, что лучше раньше, нежели чем позже.

— Я мог бы передать папку ещё пару недель назад, но в назначенный день безуспешно ожидал курьера. Ты, кстати, не знаешь, всё ли хорошо с ним? Не хворает ли часом?

Машина повернула на перекрестке. Уже не так было далеко до Мильтон-плейс, где соседи, должно быть, уже начали восстанавливать поврежденное бомбежкой. Как хороший сосед, а Дроссельмейер, несомненно, был хорошим соседом, он должен был поучаствовать, пусть даже вложив энную сумму в покупку досок или краски. Казалось бы, то, что может быть повреждено при следующем налёте восстанавливать не стоит, однако люди, иной раз, действовали вопреки логики, когда желали почувствовать, что они по прежнему живут в мире, где всё подчиняется своим законом. Сломанное — чини, ближнему — помоги.

0


Вы здесь » WW fairy tales » Незавершенные эпизоды » [1940.09.15.]Ты даже не называешь меня крестным


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно