Фикус в кадке выглядел всё так же безжизненно. Должно быть, после того, как герр Дроссельмейер повадился кормить его окурками, он стал ещё более хилым. Но вряд ли мастер Теодор об этом думал. Его заботила судьба куда более долгоживущих существ. И себя — в том числе.

Предавать родину — не та забава, которой занимаешься с малых лет и почти каждое воскресенье. Приходится терпеть и переживать целый букет сомнений и противоречий. И в борьбе с ними прогулки туда-сюда по больничному коридору и курение — хорошее подспорье. Невзирая на то, что Теодора тянуло побеседовать с Венди, он, тем не менее, не искал с ней встречи в этот день. Боялся, что выдаст себя ненароком. Пару раз она попадалась ему на глаза и один раз даже улыбнулась, а герр Дроссельмейер почувствовал себя очень нервно — словно у него на лице было все написано. Потому, он, желая чем-то заняться — отправился курить в коридор.

Рука беспокоила его сегодня чуть меньше, но все же беспокоила. Тем не менее лечащий врач — худощавый мужчина с утомленным лицом и бледно-голубыми глазами, счёл, что ему можно будет выписаться уже сегодня. Ожог не настолько серьёзный. Не к чему занимать место, которое предназначено для тех, кому ещё хуже. Этого доктор, конечно, не сказал, но это подразумевалось. И Теодор был почти готов — даже сменил пижаму на обычную одежду. Но всё ещё сомневался — стоит ли уходить не попрощавшись с Венди? А ещё — стоит ли торопиться туда, где его ждёт не самая приятная задача.

Потому и медлил, втягивая в свои лёгкие дым сигареты и блуждая взглядом по сторонам. В этот час здесь прогуливались и другие пациенты, куда-то спешили медсестры, к кому-то пришли посетители. Один из них, пройдя мимо, остановился и взглянул на Дроссельмейера. Тот ответил тем же. Родственники имеют обыкновение настигать тебя в самый неожиданный момент. Вот и сейчас Теодор подумал над тем, что Фриц явился к нему в не самое удачное время. Мягко говоря.

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-02-03 22:50:46)

Теодор сделал вид, что пытается незаметно от проходящих мимо медсестер, воткнуть окурок в землю цветочного горшка. Он даже выразительно глянул в их сторону, будто бы его действительно, словно нашкодившего мальчишку, волновало то, что его маневр увидят, а его самого — отругают. На самом же деле ... На самом же деле, визит крестника его выбил из колеи.

Вот только его, этого горячего и упорного юноши, ему не хватало сейчас! Для полноты счастья, воистину, только Фрица недоставало. У Теодора уже были в наличии — травмированная рука, истерзанные нервы, странные чувства к посторонней женщине, а теперь вот — надзор. Он даже не сомневался в том, что крестник прибыл для того, чтобы надзирать за ним. Уж кто-кто, а Фриц никогда не сомневался в том, что делал, а потому даже ожидать от него каких-либо терзаний и уклонений от поставленного долга было наивно.

Но, всё же, наивным было бы думать, что сам Дроссельмейер позволил бы молодости обойти зрелость. В конце концов, он этого мальчика таскал на руках, когда тот ещё бегал в коротких штанишках, а следовательно не может допустить того, чтобы тот взял над ним верх. Просто потому, что в возрасте Теодора такое уже не забывается, и воспринимается, как явный признак старческой немощи, как физической, так и интеллектуальной. А с головой у мастера Теодора было всё в порядке. Во всяком случае — пока что.

И мастер Дроссельмейер мягко улыбнулся Фрицу в ответ на его придирчивый взгляд. Улыбнулся краешком губ, слегка сощурившись. Так, что вокруг глаз пролегли лукавые морщинки. Так, как часто смотрел на крестника раньше. Во времена коротких штанишек.
—Ты славный мальчик. Очень рад тебя видеть, — мимо них снова прошли медсестры. Дроссельмейер вспомнил о Венди, и подумал, что, наверно, ей не стоит знать об этом визитере, хотя если вдруг она спросит ему найдется, что ответить. — И ты очень вовремя. Меня сегодня выписывают. Ты же поможешь старику добраться до дома?
Теперь мастер Теодор смотрел на крестника со всем вниманием, силясь прочитать на его красивом лице то, что творилось в его расово совершенном черепе. Только в этом взгляде не было холодности. Один лишь лукавый интерес.
— Давно ли ты приехал?

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-02-05 17:28:21)

Мастер Дроссельмейер помнил своего крестника маленьким мальчиком. Нет, он видел его и уже вполне сформировавшимся юношей, но причудливая память до сих пор хранила образ дитя.  На Рождество Теодор всегда дарил ему солдатиков, а однажды преподнес серебряную саблю и гнедого коня на колесиках. Тогда все было как-то по другому — проще и легче, потому, что рядом с ним был мальчик, готовый слушать волшебные сказки. Теперь же, перед ним стоял молодой мужчина. И этот мужчина вряд ли согласился бы верить во все то, что Дроссельмейер собирался ему рассказать. Потому, что он, конечно же, будет задавать вопросы. Иначе какого Дьявола он сюда явился?

— Он перед тобой, — пытаясь обернуть беседу в сторону мрачной шутки, мастер Теодор по прежнему сохранял на лице  благостное выражение. Как будто бы ему и правда приятно, что крестник о нем так заботится. Так заботится, что впервые решился встретиться с ним в Лондоне. — Рука плохо работает. Я был бы рад добраться до дома в твоей компании. Иначе того и гляди рассыплюсь по дороге.

Дроссельмейер не то посмеивался над своим состоянием, не то храбрился, изображая умышленную беспечность. На самом деле пристальный взгляд крестника нервировал его, пусть даже он этого ему не демонстрировал. Как будто решение предать родину, теперь, было отпечатано где-то в глубине зрачков ученого. Может быть стоит выписать себе по каталогу темные очки?

— Вот как, — бросил неопределенно Теодор, не уточняя что же именно “вот так” — полугодичное пребывание Фрица в Лондоне, или же наличие у того знакомой, которая столь хорошо осведомлена о состоянии старого доброго Дроссельмейера. — Почему ты меня ни разу не навестил?

Спрашивая об этом, немец взял с подоконника пальто и неловко накинул его себе на одно плечо. На все том же подоконнике лежали сигареты и тетрадка, за которой недавно была снаряжена целая экспедиция.
— Не хочешь мне помочь? — просить о подобном было неловко, но без помощи крестника Теодор вряд ли справился бы сам со злосчастным рукавом, — Я не успел скрыться в убежище, когда начался налет. Недалеко от моего дома упала бомба, начался пожар. Ты же знаешь эти старые здания. Глазом не успеешь моргнуть, как они занимаются по цепочке. Я кое как выбрался на улицу. Но, по счастью, крова я не лишился. Иначе тебе бы пришлось приютить меня, — Дроссельмейер взглянул на Фрица со все тем же отеческим лукавством, и спросил: — Где ты остановился?

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-02-09 20:49:06)

— Это так мило, что впору расплакаться, — странная улыбка коснулась губ  Дроссельмейера, на котором сейчас Фриц застёгивал пальто, проявляя, тем самым, почти сыновью заботу о престарелом родственнике. — Но я не буду.
Он говорил это просто и не зло, шутил по своему обыкновению. Тем не менее, про себя, Теодор задавался вполне резонным вопросом — что стояло за всем этим внезапным вниманием. Ведь до того момента, механизм работы Дроссельмейера на Рейх работал без сбоев. И только тогда, когда он помыслил о том, что пора отчалить ... Времени прошло всего ничего. Может быть за ним следят куда более пристально, чем он думает? Не самое приятное открытие на свете.

Как и любому человеку, который считал, что он ещё жив, Теодор не желал долго находиться в больнице. Даже из-за того, что он может там ловить внимание мисс Дарлинг. Потому, когда крестник согласился проводить его домой,  Дроссельмейер ухватился за эту идею. Он засунул пачку сигарет себе в карман, взял тетрадь, а после кивнул Фрицу:
— Я вполне готов.

Готов Теодор Дроссельмейер был спуститься с главной лестницы, выйти из здания госпиталя, а вот к быстрому ритму лондонских улиц, скорее всего нет, потому, что в взяв крестника под руку, он поинтересовался:
— Неплохо было бы добраться до моего дома без помех. Да и ... Я уверен — тебе есть что мне сказать.

Отредактировано Theodor Drosselmeyer (2021-03-02 10:50:18)