WW fairy tales |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » WW fairy tales » Завершенные эпизоды » [1940.09.16.] Нежеланные гости
Майкл Дарлинг, Антуан Фере
|
|
Тинк улетела, а Майкл остался. Ему лучше найти укрытие, чтобы не сделать маленькую фею лгуньей.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]
Майкл был городским ребенком, и всю свою реальную жизнь провел в Лондоне, поэтому открывшуюся его взгляду нормандскую ферму он мог сравнивать разве что с поместьем леди Мэри. Однако и его неискушенному взгляду понятно было, что богатством здесь и не пахнет. Яблоневый сад был хорош, но окружавшая его каменная ограда кое-где обвалилась. Ворота были коваными, старинной работы, но здорово заржавели, и по темно-коричневым потекам на земле ясно было, что правая их створка в следующий раз откроется разве что на звук труб Страшного суда. Двухскатной крыше стоявшего на холме старинного дома не помешала бы полная замена черепицы, а едва заметная дорожка, ведущая от ворот к дверям, поросла жухлой осенней травой. Крыши сараев, однако, были в полном порядке, стоявший у амбара трактор был недавно покрашен черной и желтой краской, и небольшой огород, разбитый под окнами, уставленными горшками базилика и майорана, был прополот на славу, ровнехонькие дорожки между грядками были аккуратно посыпаны гравием, и ярко-оранжевые тыквы, выглядывавшие из-под пожелтевших листьев, особенно выделялись рядом с широким прямоугольникам свежевскопанной глины и торчащими из него двумя самодельными крестами.
Майкл остановился, глядя то на эти могилы, то на дом — такой безмолвный, что в нем могло не быть ни души. Но кто-то же выкопал эти могилы?
Он огляделся снова, заметил в стороне колодец — деревянный навес, каменную ограду и стоящее на ней помятое ведро на цепи — и сам не заметил, как сделал шаг к нему, затем второй, внезапно осознавая, как пересохло в горле.
Видит Б-г, он не хотел ничего из этого – ни рейда шесть дней назад, ни сегодняшнего воздушного боя, сыпавшего на плодородную почву смерть, покореженный металл и нежелательных визитеров.
Он просто хотел жить – возделывать землю, собирать урожай, любить жену, ухаживать за матерью, растить детей. Неужели это так непростительно много?
В чем его грех, за что ему все эти наказания?
Солдат услышал щелчок заряженного ружья у себя за спиной. Ружья Антуан спрятал давно, когда до одинокой фермы еще не добрались фрицы с инспекциями. Закопал в коровнике, за несколько дней скотина утоптала землю, не оставив следов.
Он оглянулся туда, где следы не сотрутся никогда. Отдал бы все оружие в обмен на жизни родных, но его не спросили. Пришли, когда был на дальнем поле. Услышал два выстрела, но, вернувшись, застал только разоренный ангар и трупы – прямо на дорожке, что вела к дому.
Дождь почти смыл следы.
– Стой! – Антуану было плевать, чей это солдат. Пришел он сюда в надежде (или по приказу) что-то поиметь для себя. Словно только его нужды имели значение, только его жизнь важна.
Жизнь коротка, смерть беспощадна, почему он должен проявлять жалость? У него ничего не осталось, даже ее. Только злость и понимание – не сможет отомстить за родных, а если бы и смог, их этим не вернуть.
Потому откопал ружья – собирался защищать свой дом до последнего патрона, до последнего вздоха.
– Проваливай отсюда, – он не хотел, чтобы солдат поворачивался, видеть его лицо. Хотел, чтобы его оставили одного.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]
Щелчок взведенного курка Майкл опознал и замер — одновременно прикидывая расстояние и понимая, что выполнить прощальную просьбу Динь-Динь у него не вышло — и поэтому прозвучавшие за щелчком слова, какими бы резкими они ни были, скорее внушали надежду. Говорил француз, а не немец. И похоже, убивать его он не собирался.
— Если позволите, сударь, — по-французски Майкл говорил хорошо, но слишком правильно — когда не ругался, конечно, — я уйду. Конечно. Но можно мне… — на миг он забыл слово gorgée, — воды? Глоток воды?
Голос был мужской — это было, пожалуй, все, в чем Майкл был уверен. Кажется, молодой, и вроде бы не перепуганный. И поэтому Майкл даже не стал поднимать руки — вообще не делал никаких лишних движений.
После Первой Мировой, Бармаглот успел весьма увлечься военной техникой. Та развивалась стремительно, и дракон-конструктор иногда чувствовал, что люди оставили его с носом. Впрочем, удивлять и восхищать его технические достижения не переставали… разве что, в основном направлены были они на убийство себе подобных. О, да, ни один дракон, другое сказочное чудище, болезнь или дикий зверь никогда не истребило столько людей, сколько сами люди.
Вот и сегодня дракон стал свидетелем попытки людей в очередной раз извести друг друга. С использованием настолько красивых машин, что аж сердца сжимались. Хотя бы, справедливости ради, про эту попытку он знал летел на нее смотреть предметно.
Посмотреть на воздушную дуэль в этом мире значило уметь хорошо прятаться.
Прятаться. С этого началась уже почти четверть века назад карьера Бармаглота в Реальности. Унизительное для дракона, но необходимое для выживания занятие, что на земле, что в небе. В небе, где особенно не за чем скрыться, кроме облаков, вид летящего дракона может вызвать самые нездоровые сенсации, поэтому Бармаглот одним из первых навыков научился накладывать на себя личину современного летающего транспорта.
Небольшой почтовый “Аист”, окрашенный в цвет облаков и не издававший шума мотора (к чему это делать каждый раз, особенно когда скрываешься) наблюдал эпическую битву Спитфайра и Хейнкеля. Делать ставки он не рискнул - оба пилота были хороши, но немцу по итогам просто повезло. Везение его, впрочем, оказалось коротким. Дымный след оказался хорошо виден, да и место падения дракон отметил.
“А где Спитфайер?! Куда он, черт его дери, провалился без следа? В Сказку пропал?!”
Повнимательнее присмотревшись. Бармаглот увидел пилота… довольно спокойно опускающегося без парашюта и умудрявшегося вести с кем-то дуэль на пистолетах.
“Вот неугомонный! А с каких пор люди летают как птицы? И самолет у него куда-то исчез...
Так! А не с нашей ли родины этот человек. Надо взглянуть побли-и-иже“
С небольшим нарушением законов физики и инерции, Бармаглот спикировал в ближайший лесок, где принял человеческую форму. Машинально осмотрел себя, всё ли на месте. Куртка, рубашка, брюки, горные ботинки, документы и бумажник, карандаши и блокнот с набросками чертежей, темные очки (увы, человеческая личина часто сбоила, когда дело доходило для глаз, лишний раз показывать всем глаза ящера не стоило) - вроде бы, всё было на месте. Даже пистолет фляжка с коньяком - незаменимые инструменты для установления дружеских отношений и приведения людей в чувство и склонения к переговорам. Убедившись, что похож на человека достаточно, чтобы не пугать местных, Бармаглот отправился в путь.
Вскоре лесок поредел. Сначала Бармаглот услышал голоса: один французский и немного нервный. Второй явно англичанина (тот говорил по-французски, но немного запнулся, немцы же зачастую просто брезговали). Что же, одной загадкой меньше. Второе подтверждение Бармаглот получил, когда увидел фигуры - точно, из леса вышел британский летчик.
Тем более, стоило вмешаться, пока француз не пристрелил англичанина, к которому у дракона было множество вопросов. Бармаглот прибавил ходу.
- Эй, там! Без глупостей, пожалуйста! Тут еще немецкий летчик где-то бродит. Ты задолбаешься могилы всем копать!
Отредактировано Jabberwock (2020-10-07 11:51:05)
Стоит колодец на чьей-то земле, значит, все могут пользоваться. Конечно. Все они свято верили, что им нужнее. Приходили и брали свое, потому что испытывали жажду, голод, или ненависть. Потому, что могли.
Как же ему это надоело.
– Проваливай, – повторил Антуан. На таком расстоянии толком целиться не было необходимости – не промахнется.
Солдаты умирали на войне каждый день. Одним больше – уже ничего не изменит. Если он пилот сбитого самолета, его даже искать не будут, возможно. Парашюты не раскрывались, или их ремни ломали кости, а если не они, то земля под ногами при приземлении. Один, в лесу, раненный – человек просто умирал. Антуан как-то нашел такого, висящего на дереве в самой чаще. Нашел по громкому жадному жужжанию мух.
Едва не выстрелил, услышав окрик. Не переставая целиться в одного, посмотрел на другого. У этого второго был столичный говор, что по нынешним временам не назвать хорошей рекомендацией. И он упомянул немца.
К нацистам у Антуана было больше всего претензий, и именно от них он охранял то, что еще осталось на ферме.
В глазах защипало, но он не обернулся взглянуть на могилы – те были там, где он их выкопал, и никуда не исчезнут. Отступил, уменьшая угол между чужаками, так было удобнее выбирать, в кого стрелять первым. В ружье два патрона, а в кармане – еще пригоршня. Для немца.
– Проваливайте, оба, – произнес громче, чтобы тот второй тоже услышал.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]
Майкл во французских выговорах не разбирался и только осознал, что понимать второй голос ему было намного проще чем первый. Конечно, дело могло быть в том, что второй голос просил не стрелять, и он, рискнув, слегка повернул голову.
Первого он так и не увидел, второй… второй выглядел весьма необычно, начиная от планшета, висевшего у него на боку, и заканчивая карандашами в нагрудном кармане его рубашки, ботинками, больше подходящими для Альп, и поношенной кожаной курткой, заметно топорщившейся подмышкой и на груди, так что под ней мог быть спрятан туго набитый бумажник, портсигар, фляжка или даже пистолет. Трудно было представить европейскую внешность, более неожиданную в нормандской деревне, и, глядя на него, Майкл вспомнил вдруг озорную искру, вспыхнувшую в глазах мистера Моэма, когда тот, отставив опустевший стакан из-под коктейля, вытянул ноги и откинулся на спинку шезлонга. "А я вам не рассказывал, мальчики, как я ездил по Швейцарии в поисках Шерлока Холмса?"
"Говорят, - сказал потом мистер Хакстон, - что самое интересное, что случилось с Эшенденом, в книги не вошло".
- Я сваливаю, - примирительно сказал Майкл. Пить хотелось страшно, но глоток воды не стоит жизни, а в голосе первого ему послышались истерические нотки. Две могилы тот уже выкопал, отчего бы не добавить еще две? - Я ухожу.
Он повернулся к дорожке и посмотрел, наконец, в глаза французу.
Отредактировано Michael Darling (2020-10-07 23:49:24)
- Bien, - неопределенно хмыкнул Бармаглот французу. - Оставим тебя в покое.
Желания съесть тот не вызывал, даже несмотря на направленное на них с пилотом ружье. Где-то в шестом полушарии драконьего мозга промелькнула мысль, о том, что человек перед ним вообще глубоко несчастен. И усугублять не стоило. Равно как и прекращать мучения...
- Разве что... - он извлек из бумажника визитку с адресом мастерской в Дюнкерке, телефоном и почтовым ящиком до востребования, затем щелчком отправил в сторону фермера с ружьем. Та приземлилась, не долетев пару шагов. - Посмотри, вдруг пригодится когда-нибудь.
Бармаглот задумчиво посмотрел в бумажник.
- А чайник чая и ковш колодезной воды мы можем у тебя купить? Нам с коллегой предстоит некоторый разговор.
На словах про коллегу, Бармаглот не удержался, повернулся вполоборота к Майклу и сделал в сторону того страшные глаза... в любом случае, скрытые тёмными очками, так что эффект пропал зря. По человеческим нормам следовало представиться, точно!
- Рэймонд Жавер. Пилот, инженер, изобретатель - отрекомендовался он, перейдя на английский. Хотя он и подозревал англичанина в том, что на самом деле тот никакой не англичанин, а такой же, как сам Бармаглот, уроженец Волшебной Страны, следовало хотя бы ради приличия немного поиграть в игру.
Чем дальше, тем больше Антону хотелось выстрелить. Что было написано на карточке, с такого расстояния он рассмотреть не мог, а поднимать не торопился, но больше всего его насторожил вид портмоне и предложение заплатить за чай. Как будто они здесь пьют чай, словно англичанине какие-то. Честные люди так легко денег не предлагали, не в этих местах.
Но произношение.
Но манеры.
А потом чужаки и вовсе перешли на другой язык. На чередование звонких и шипящих немецкого он не походил. Англичане? Американцы? В школе ближайшего городка таким премудростям не учили.
Шли бы они оба.
Антуан и до этого не опускал ружье, а теперь чуть наклонил голову, прицеливаясь. Листья на опушке трепетали уже некоторое время, но теперь он заметил проблеск металла. Металл в последнее время обычно означал оружие.
Выстрел помешал разговору. Траектория пули пролегала между мужчинами, но попала в третьего. Крика не послышалось, только треск ломающихся веток.
– Ваш немец.
И его – первый. Так странно, руки совсем не трусились, и в целом он ничего не почувствовал, кроме отдачи.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]
— Ваш, простите.
Прозвучало это несколько мстительно, но причин злиться на француза у Майкла было не меньше чем причин злиться на себя. Это был летчик, конечно, а он и не задумался, что тот тоже направится к ближайшей ферме — наверно, заметил ее еще сверху. Или что окажется в настолько хорошей форме.
— Но так или иначе, большое спасибо, сударь. Одним меньше, осталось еще… миллионов сорок?
Второму французу, тому, что говорил по-английски, он ответить просто не успел. Английское имя, французская фамилия. Пилот и инженер, но главное — коллега. Это было очень неожиданное слово, и Майкл, не знавший, что и думать, решил, во-первых, представиться, а во-вторых, хотя бы не врать:
— Меня зовут Майкл Дарлинг, — сколько раз он произносил эту фразу на уроке? — Лейтенант Военно-Воздушных Сил Его Величества. А вы, сударь?
Как сказать по-французски "старший лейтенант", он не знал, и не хотел путаться в цифрах, называя номер эскадрильи — в плен он еще не попал.
- Глип! - вырвалось у Бармаглота, когда пуля прожужжала в паре сантиметров (или как сказал бы англичанин, в дюйме) от лица. "А если бы это была картечь, а не пуля, сейчас бы у нас с британцем не было по половине физиономии, а этот серошкурый ржал бы у себя в лесочке!" - фыркнул он про себя.
Повернувшись в сторону леса, дракон в человечьей шкуре попытался что-то разглядеть. Видно человеческими глазами было так себе, запахи были понятнее. Пахло железом, порохом, гарью, потом и кровью. Порохом, конечно, больше всего. Из чего там этот псих местный стрелял? Из дедушкиного мушкета с дымным порохом что ли? К счастью англичанин уже поблагодарил фермера, исполнять человеческие социальные танцы второй раз не требовалось.
А вот слова Майкла про сорок миллионов вызвали грустную ухмылку. Во время предыдущей большой войны, Бармаглот видел таких же молодых людей с огнем в глазах, готовых вот так запросто устроить геноцид. Для себя он решил, что второй раз в этом фарсе участвовать не будет. Не он человеческую войну начал, не ему и заканчивать.
- Ну да. Столько бомб у вас пока нет, - хмыкнул он невесело, стараясь оттянуть время до следующего вопроса...
Ну да, вот и он: "Кто твои друзья?" Нет, не так. "На кого ты работаешь?" Тоже не то. "Чьи цвета и герб ты носишь?" Ну, что-то типа этого. И ведь стоит сказать правду, что сам по себе, человек тут же попытается его сожрать без соли или застыдить. Как ты можешь, когда весь цивилизованный мир сплотился в едином порыве, бла-бла-бла.
- Я гражданский. С тех пор как Франция захвачена, - сказал он почти правду. - Поэтому помогаю чем могу кому могу. Кому с трактором, кому деньгами, кому - уехать из страны. Немцев вооруженных, когда встречаю одиноких... ем, - Бармаглот оскалился, выдержал театральную паузу. - Шучу.
- Герой вы наш, - повернулся он к фермеру. - Поздравляю, вы только что убили человека. - Это у вас первый? Как самочувствие, настроение, не тошнит?
Шутке про съеденных нацистов могли и не поверить, поэтому следовало срочно переключить внимание с себя.
Почему они не уходили? У немца было оружие, его можно забрать и использовать. Британскому пилоту опасно здесь, ему следует вернуться к своим, хоть вплавь через Ламанш.
Немца тоже нужно спрятать – закопать, или хотя бы оттащить подальше отсюда. Антуан не собирался снова встречаться с фрицами. Ему в любом случае не вырыть третьей могилы.
Не оглянулся на дом, все это время стоял спиной к нему, и, пока чужаки не уйдут, не собирался двигаться с места.
Столичный еще издевался.
Антуан не понимал, о чем они говорили с англичанином, и, положа руку на сердце, не хотел понимать. Не хотел лезть в чужие дела, и чтобы лезли в его. Не станут же они к нему вламываться ради чая, которого все равно нет. Ничего нет. От урожая осталось только то, что еще не успел собрать. К счастью, коровы тем днем паслись далеко, и фрицы их не заметили.
– В ружье есть второй патрон, – не ответ, но и не прямая угроза, хотя завуалирована тоже так себе.
Смерти этим двоим он не желал. Вроде бы. Англичане, считалось, на их стороне, хотя и делали ничтожно мало. И нет, его не тошнило, но нервы были на пределе.
Он даже не знал, правильно ли рассчитал количество маковой настойки.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]
Майкл слушал и не спешил отвечать. Парижанин говорил легко — должно быть, нервничал — и Майклу казалось: вот стоит ему открыть рот, и он тоже не сможет заткнуться. У нас слишком мало бомб, слишком мало самолетов, мы маленький остров, посмотрите на себя, долго ли вы держались? Вы сдались, вас разделили пополам, вы отдали Париж фрицам… нет, бошам. Вы отдали бошам Париж!
Он побывал и в Париже тоже. Кристофер взял его с собой на Ривьеру, к своим… не друзьям, нет. Знакомым. К таким знакомым, он молчал тогда почти все время, лишь бы не сказать лишнего, не наговорить глупостей. Сейчас он тоже молчал — потому что казалось: стоит открыть рот, и весь день обрушится на него. Кто-то в лесу был мертв, он не был мертв, он выпрыгнул из подбитого самолета, он летел, он стрелял в немца, он летел…
Майкл тряхнул головой. Не было времени думать. Было только настоящее, и двое французов, у одного из которых было ружье, а второй…
— Сударь, — сказал он нормандцу, еле сдерживая клокочущий внутри безумный смех, — пожалуйста… ваш… — он опять забыл слово, а может, и не знал никогда, слово "выстрел", — ваше ружье могли услышать. Если сюда придут боши… Трое больше одного.
Это "трое" прозвучало так естественно, что Майкл не сразу заметил сам, а когда заметил, взглянул на парижанина. Трое? Или двое?
“Откусить ему голову что ли?” - меланхолично подумал Бармаглот, глядя на фермера и ствол дробовика. Тот не водило по сторонам, да и француз воспринимал убийство подозрительно спокойно. Дракон чуть поднял взгляд и заглянул в глаза Антуану.
“Да он наркоман!” - пронеслось в голове. “Нормальные люди после первого в жизни убийства так спокойно себя не ведут!”
И всё же нет, первое впечатление было обманчивым. Если Бармаглот на что-то с толком потратил несколько веков своей жизни, так это на то чтобы научиться понимать людей хотя бы немного. Перед ним стоял человек, которому нечего терять. Что это значило? Что он уже всё потерял? Дом на месте. Что тогда? Семью? Да, похоже. Хозяйство явно не на одного, и на выстрел никто не высунулся. ОН просто не знает куда себя деть. Возможно даже изет смерти. Нет уж, такого удовольствия мы тебе не дадим. Легко отделаться не выйдет.
Долгих несколько секунд ушли у дракона, чтобы взять себя в руки. И, даже не пошутить про “дорогушу”.
- Ладно, лейтенант. Для начала пойдемте глянем, что там в лесу осталось от наци. Тело всё равно куда-то надо девать.
С этоими словами он довольно демонстративно повернулся к французу спиной. Сделал шаг по направлению к лесу. Обернулся, словно вспомнив что-то.
- А вы, друг мой, пока мы ходим, подумайте. Я вижу, вы очень много потеряли, - вообще эта фраза была брошена наудачу, - но подумайте, вдруг вам есть для чего еще жить. И не только для того, чтобы отомстить немцам. Не одному несчастному пилоту, а вообще тем кто занял ваш... дом, нашу страну. Я зайду минут через десять, просто выслушить ваш ответ. Не надумаете, пойдем каждый своей дорогой.
Трое, или один против целого отряда – уже неважно. Особенно если на троих у них ружье, возможно, пистолет у англичанина и длинный язык у третьего. Что он будет делать с этим языком – фрицы, особенно рядовые, не утруждали себя изучением иностранных.
Чужакам безопаснее всего уйти сейчас, и он будет очень благодарен, если по дороге они разберутся с трупом в лесу, хотя бы оттащат подальше от фермы.
Антуан не верил в альянсы, сейчас здесь каждый сам за себя. Париж пал, как и нравственность. Соседям доверять нельзя, никогда не знаешь, кто из них доносит, что уже говорить о незнакомых людях.
Ему определенно было, что терять и кого защищать, именно потому не собирался подпускать этих двоих к дому, пусть идут и не возвращаются.
Им не о чем говорить, они ничем не смогут ему помочь. Никто не сможет помочь, и даже Б-г в последние дни был не на его стороне.
Ружье опустил, только когда чужаки отошли достаточно далеко. На секунду закрыл глаза, сделал глубокий вдох. Ничего еще не закончилось, и не закончиться, пока будет продолжаться война, пока немцы истребляют всех, кто отказывался подчиняться, всех, кто отличался.
Перезарядил израсходованный патрон. Антону не понравилось убивать, но он готов был сделать это снова.
[nick]Antoine Féret[/nick][status]maquis[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/e3/85/6/69126.jpg[/icon][fld1]<a href="https://wwft.rusff.me/viewtopic.php?id=18#p1811" TARGET="_blank"><b>Антуан Фере</b></a><br>сопротивляется[/fld1]
Майкл снова посмотрел на ружье, потом на колодец, потом снова на нормандца. Тот молчал — словно даже не услышал. Ни его самого, ни парижанина, и Майкл, подавив вздох, двинулся следом за Жавером. Тот выглядел так, словно знал, что делать, и он был здешним… возможно. "Коллега".
Шаг за шагом, и он не смел обернуться, чувствуя себя так, будто у него на спине была нарисована мишень. Если парижанин что-то и сказал, то Майкл просто не услышал, вспоминая — пуля летит быстрее звука, сначала будет удар…
"Не будет, — повторял он самому себе, — он не выстрелит. Он стрелял в немца".
Теперь и он видел в плотных переплетениях веток малинника голубовато-серый силуэт немецкого фельдфебеля, ярко-алые брызги на темно-зеленых листьях и темно-красное пятно на форме, и пистолет словно сам прыгнул в его руку, когда лежавший на земле человек внезапно открыл глаза и захрипел.
Пока они шли, Рэймонд расстегнул куртку до конца и сунул руку за пазуху. Майкл был прав, под мышкой у француза оказался пистолет. Дорогая бельгийская игрушка, Браунинг Хай Пауэр.
Когда оба они отошли на достаточное расстояние от фермера, Бармаглот повернул голову и негромко заговорил.
- Майкл, я не буду ходить вокруг да около. Я видел бой. И видел как вы летите... парите в воздухе без парашюта, - скрывать что ему нужно, Бармаглот совершенно не видел смысла. Ведь именно ради этого он вообще заговорил с британцем. - Мне очень, очень нужен правдивый ответ, как? Каким бы невероятным он ни был.
Бармаглот хотел сказать еще что-то, но его прервал хрип.
- Вам это нужно живым? - поинтересовался он, неспешно поднимая пистолет. - Если нет...
Бармаглот плотоядно улыбнулся.
- Люгер может вам пригодиться. Да и фляжка у него может быть. В остальном, не вижу смысла задерживать его встречу с Всевышним.
Отредактировано Jabberwock (2020-10-11 21:47:21)
До того, как француз заговорил, Майкл думал, что боится. Оказалось, что ничего он тогда не боялся. Тогда он, как оказалось, нервничал. А испугался он сейчас — представив себе свое будущее. Человек, который умеет летать — и кто поверит в сказки про фей и их волшебную пыльцу? Да обе стороны в этой войне сотрут его в порошок, чтобы узнать, как он это делает — и не дай Боже узнают… поймут, как это использовать… Динь-Динь же вернется…
Он не успел додумать, но его тело отреагировало быстрее, и предохранитель его Энфилда щелкнул, вторгаясь в предсмертный хрип немца. Тот дергался еще, но пуля нормандца вошла ему в грудь, слева, и исход был предрешен, даже если бы Майкл был настолько безумен, что захотел бы ему помочь.
Венди бы попыталась.
Венди. Люгер, фляжка… Майкл слышал голос Жавера, но усилием воли отбросил все мысли кроме главной. Он не должен был попасть в лапы к немцам. Если его видел кто-то еще…
Вторая мысль оказалась настойчивой. Ясной. И такой же тяжелой, как пистолет у него в руке. Или как в руке у месье Жавера, который видел слишком много. Он не угрожал, это правда. Но не угрожал пока.
Майкл отступил на шаг, и дуло его Энфилда нашло новую цель.
— Не стреляйте, — посоветовал он.
- Мне и не надо, - Жавер развернулся, критически осмотрел Майкла, оружие в его руке.
Да что за день сегодня такой! Уже второй человек тычет в него стволом. Драконы для такого не созданы! Драконов полагается бояться и уважать.
В человеческой форме Бармаглот был уязвим. По крайней мере, опыт Первой Мировой и пары госпиталей это показал. Да, убить его сложно, но вполне реально. Да, от раны, с которой человек скорее всего умрет, он восстановится за несколько дней, в крайнем случае недель, если будут плохо кормить. Кормить...
У Бармаглота совершенно некстати заурчало в желудке. Мысль о еде правда занимала его больше, чем полдюжины пуль калибра .380.
- Проголодался. Длинный, непростой день. Простите. Не хотел портить серьезность момента для вас.
Молодой человек, похоже, вообразил себя рыцарем, победителем драконов. К счастью, Энфилд можно было назвать Стрижающим мечом с очень, очень большой натяжкой. Но что же, сыграем в твою игру. Бармаглот опустил свой пистолет стволом вниз.
- Так вот, вы это серьезно? У вас, людей, всегда есть вопросы, очень много вопросов, но действуете вы обычно, не слушая ответов. А впрочем, человек ли вы?, - Бармаглот ехидно прищурился.
- На моей памяти летал сам по себе ровно один человек, точнее мальчик. И не сам, ему помогали. Не помню кто. Так, ладно, кажется мне надо бояться направленного на меня оружия и спрашивать что я могу сделать, чтобы вы не стреляли? Давайте считать, что я все это сделал?
— Давайте, — согласился Майкл. Ощущение нереальности всего происходящего усиливалось с каждым словом француза — насколько, что ему даже захотелось себя ущипнуть, по старой проверенной методе, о которой писали все, кому явно не случалось оказываться в Волшебной стране. В детстве Майклу даже в голову не приходило себя щипать, а сейчас… может, его вообще убили?
"Человек ли вы?"
— Я человек, — сказал он, очень тщательно подбирая слова. Еще один кусочек из головоломки встал на свое место, и вернулось еще одно детское воспоминание, о Звере, который говорил загадками. — И я не умею летать, конечно. Разожмите, пожалуйста, пальцы и сделайте шаг назад.
Немец хрипел и царапал ногтями горло, Майкл видел его только краем глаза и не хотел смотреть, но должен был — из-за Люгера.
Собеседник Майкла на эту просьбу только хихикнул и отпустил оружие. Пистолет исчез, не долетев до земли.
- Я могу его выпустить, но это моя вещь. Пока я не расстанусь с ней добровольно, она будет возвращаться ко мне, - ухмыльнулся он. - Увы, так работают законы места, откуда я. И откуда ваша способность летать.
— Мой Бог, — только и сказал Майкл. Игра ли солнечного света в кронах была тому виной, перемена ли в выражении его лица, сделавшегося мальчишеским в беспредельном изумлении и восторге, но солдатская форма на нем выглядела сейчас маскарадным костюмом, а опустившийся дулом к земле пистолет в его руке — детской игрушкой. — Мой Бог, вы… вы оттуда! Вы тоже оттуда? Вы…
Он осекся, щурясь как против яркого света, хотя солнце светило сбоку, сквозь зеленую дымку листвы и, не успев еще подняться к полудню, не в полную силу.
- Ч-ш-ш, - заговорщицки приложил палец к губам Бармаглот. Во взгляде британского пилота он увидел понимание и осознание. Этим Майкл, ответивший прямотой на прямоту, с точки зрения дракона, значительно повысил себя в статусе.
- Теперь, когда мы это выяснили, у меня три вопроса, - Бармаглот переступил с ноги на ногу, задумавшись на секунду.
- Во-первых, тоже? Вы тут многих встречали? Во-вторых, повторюсь, вам что-то нужно от этого полудохлого наци? В-третьих, вы не будете против, если я его съем?
Майкл послушно промолчал, пытаясь кое-как собраться с мыслями. Собираться мысли не желали — напротив даже, каждая из них ускользала, едва коснувшись его сознания, словно капельки ртути из разбитого термометра. Кто? Динь-Динь увеличилась в размерах и стала человеком, а это?.. Кто-то из индейцев? Или из ковбоев? Один из рыцарей Круглого стола? Д'Артаньян?.. Как? Почему сейчас, почему он? Почему?..
И тут все его мысли метнулись прочь, как мыльные пузыри, унесенные порывом ветра.
— Съедите? — повторил он ошеломленным эхом. Не рыцарь, нет. Людоед. Но… в Волшебной стране не было людоеда. Дракон был — невероятной красоты алый и золотой дракон, живший на вершине Треугольной горы. Морской змей был. Ни о том ни о другом мама Венди даже не подозревала… то есть не мама, конечно. — А…
Он тряхнул головой, привычным жестом кудрявого мальчишки, отбрасывающего назад мешающие пряди — забыв, что сейчас он был стрижен коротко, под шлем.
— Приятного аппетита, — пожелал он. — Его пули мне не подходят, калибр не тот. Форма?..
Мельтешащий калейдоскоп мыслей на миг сложился в картинку — и рассыпался снова. По-немецки Майкл знал только пару слов. И он покачал головой, от плеча к плечу, сам же отвечая на свой вопрос.
— Только не здесь!
Динь-Динь говорила, что ее не должны были видеть. Только ее? Или и его тоже?
- Конечно не здесь! - усмехнулся Бармаглот.
Чуть подтянув рукав куртки, дракон в человеческой форме пошел к распростертому на земле телу, от которого слышались хрипы и бульканье.
"Люди назовут это цинизмом наверное", - Бармаглот поймал себя на том, что напевает вполголоса "Марсельезу". И на том, что слова мелодии были насквозь нацистские по своей сути
- Жаль, мелодия прилипчивая, - пробормотал он, подойдя к немцу и взглянув на него сверху вниз.
- Hilfe! - пробулькал тот, в редкую паузу между хрипами.
Дракон принюхался. Обычная человеческая кровь. Одинаковая, что у немца, что у француза, что у англичанина. Было бы из-за чего шум поднимать. Наша кровь чище, лучше, да-да, конечно.
- Wahrscheinlich hast du niemals gedacht, dass deine Leben sich wie Drachenfutter beendet , - промурлыкал он, с плохо скрываемой радостью наблюдая как расширяются глаза немца. Никто никогда не думает о смерти. И уж точно не о том, что погибнет, став кормом для дракона.
Надо отдать врагу должное, даже будучи смертельно раненным, тот сопротивлялся, вяло отбиваясь. Долой ремень, кобуру с Люгером, запасной магазин, о, что-то булькает за пазухой, нет, это кровь а не фляжка, долой испанский крест, трофей будет. Что же ты, уже повоевал, а еще фельдфебель? Ну да ты знал на что шел. Долой солдатскую книжку, заляпанную кровью, так и быть, отправлю бандеролью в штаб. Нет, заглядывать не буду, не в моих правилах знакомиться с пудингом.
Закончив быстрый обыск и оставив на земле трофеи, Бармаглот взял умирающего немца за шиворот и потащил чуть в глубину леса. Тот булькал, хрипел, периодически пытался то ли грозить, то ли умолять о пощаде. Но, в основном его хватало только на "Nein, nein!"
Бармаглот оглянулся, убедившись, что деревья уже скрывают его от фермы. Взял немца за воротник, повернул к себе лицом...
Дракон никогда не мог объяснить, как происходило превращение. Вот на земле стоит человек. Затем, как в кино, кадр меняется и на месте человека стоит дракон. Махина размером с двухэтажный дом с мансардой. Крыльям тесно между соседними деревьями.
Немец, в последнюю секунду своей жизни, увидел того самого Фафнира из столь любимой наци мифологии. Жаль, Фафнир не собирался проводить его в Вальгаллу. Он просто приподнял человека, бессильно висящего в лапе...
Истерический вопль завершился хрустом. Словно сломались несколько веток в лесу. Бармаглот проглотил тело незадачливого пилота не целиком, сначала он милосердно откусил тому голову. Несколько секунд и всё было кончено, а на земле, забрызганной кровью, снова стоял человек в кожаной куртке и вытирал рот носовым платком.
Отредактировано Jabberwock (2020-10-12 16:10:14)
На обыск Майкл смотрел, тщетно пытаясь справиться с подступающим к самому горлу отвращением и напоминая себе — это враг. Получалось плохо, много хуже, чем когда он стрелял в этого же человека в воздухе. Но тогда человек не хрипел, задыхаясь, при движении из него не изливалась толчками кровь и главное, тогда рядом никого не было — не было спокойного рослого француза, настолько умело потрошившего сопротивляющегося противника, что даже не запачкал манжеты.
"Это враг".
Давно уже Майкл не чувствовал себя так — мальчишкой в обществе взрослого, и он послушно пошел за этим взрослым в лес, задержавшись лишь для того, чтобы подобрать Люгер и магазин к нему, лишнее оружие никогда не помешает. Только эта мысль была взрослой… а может, и не взрослой, может, она пришла к нему из детства, произнесенная звонким голосом Питера Пэна, который прожил больше приключений, чем Майкл — дней…
Он поотстал, борясь с тошнотой и, как ни странно, восхищением — он не смог бы так, ни сил бы ни хватило, ни духу — и все-таки отшатнулся, едва не усевшись на муравейник, когда ему в лицо внезапно ударил порыв ветра, а на месте Жавера возникло огромное зелено-коричневое чудовище.
Дикий вопль немца донесся уже сверху, и Майкл, машинально вскидывая голову, увидел бессильно повисшее тело немца, его раззявленный рот, безумные глаза — и гигантскую пасть, обрамленную кошмарными клыками.
Он был трус, наверное, он отвернулся, но хруст, омерзительный сухой треск, все равно услышал и выронил трофеи, прижимая руки ко рту.
Боже, Боже…
Майкл обернулся снова почти сразу, не в силах вынести то, что показывало ему воображение, но все было уже кончено — и кровавый след на траве обрывался у ног чудовища, снова принявшего человеческий облик.
Наверно, если бы он не сражался в детстве с пиратами , он бросился бы бежать. А может, и не бросился бы: он был солдатом, солдаты убивают, и солдат убивают — каждый день, помногу…
Это был враг.
— Лихо вы его, — сказал он, чтобы что-нибудь сказать. — Хрусть и пополам. И… и что теперь?
Это прозвучало по-детски даже в его собственных ушах, и Майкл почувствовал, что краснеет.
Самообладанию Майкла можно было позавидовать. Бармаглот был морально готов к тому, что пилот закричит, бросится бежать или как минимум поделится с природой сегодняшним завтраком.
- Это, должно быть, не самое приятное зрелище, - понимающе кивнул он. - Жаль, что вам пришлось это видеть. Если вас это интересует, - поделился Бармаглот подробностями. - Обычно я предпочитаю стейк или бифштекс в ресторане, а не так вот. Но это, с учетом обстановки, это лучше чем копать могилу.
Он сделал небольшую паузу, тщательно обдумывая следующую фразу. Важно было сейчас не напугать лейтенанта Дарлинга. Тот, кажется, на сегодня уже получил столько новых впечатлений, что до шока рукой подать.
- Что теперь? - повторил дракон. - Майкл, сегодня утром я поднялся в воздух взглянуть на очередное сражение между истребителями. Чудеса человеческой мысли, я уже четверть века за ними наблюдаю. Но увидел не только металл, увидел вас, парящим без парашюта. Это чудо родом явно из Волшебной страны, а значит тот, кто потратил его на вас, тоже пришел оттуда. И возможно знает проход обратно.
"Рэймонд" слегка поджал губы.
- Время здесь течет не как там. Четверть века здесь, что я не был дома, это чертовски долгий срок. Давайте так: я помогу вам... не знаю, выбраться обратно в Британию или устроить переполох среди немцев тут, а вы сведете меня с тем, кто вас спас?
Отредактировано Jabberwock (2020-10-13 14:20:31)
Майкл попытался собраться с мыслями. Это был дракон. Не человек, дракон. И этот дракон только что съел человека. Фрица. Врага. Съел.
К горлу снова подступила тошнота, и Майкл изо всех сил стиснул зубы. Это был враг.
И дракон.
Дракон, который хотел попасть назад в Волшебную страну. Который предпочел бы съеденному немцу стейк в ресторане. Который извинялся за то, что человеку пришлось увидеть…
Майкл не хотел вспоминать. Ни то, что увидел, ни то, что вообразил.
Дракон…
— Четверть века? — повторил он. — Сколько?..
"Сколько вам лет?" Майкл не закончил вопрос, вспомнив — время в Волшебной стране течет иначе. Так сказал дракон. Жавер. Дракон!
Даже фея не произвела на него того же впечатления. Фея была Динь-Динь, с ней он познакомился еще в детстве, и новая встреча с ней, ничуть не изменившейся, не потрясла его так как это знакомство.
Это не могло быть сном. Он ощущал мир вокруг, всем своим существом и всеми своими чувствами. Перекликались птицы в шелестящих кронах, пахло смолой и кровью, пружинил под ногами ковер из прошлогодних листьев. Он наклонился за лежавшим у его ног Люгером, подобрал его, чувствуя кислый вкус во рту — вкус рвоты и пороха. Вкус войны.
Бармаглот не зря провел здесь эти самые четверть века. Глядя на Майкла, он пришел к единственному, как казалось, верному решению.
Из сумки-планшета появилась небольшая плоская фляжка, которую Рэй протянул британцу.
- Коньяк, - прокомментировал дракон буднично, словно только и занимался тем, что хлестал "Курвуазье" - Вам надо. Сейчас.
Убедившись, что Майкл твердо взял фляжку (не хватало еще расплескать!) дракон осмотрелся в поисках какого-нибудь пенька или поваленного дерева. Но, как назло, присесть было совершенно негде.
- Долго, - грустно улыбнулся он. - Достаточно сказать, что этот мир я увидел в первый раз в самый разгар прошлой большой войны... Вы называете её Великой. Верден, знаете ли, это было то еще впечатление для существа, которое раньше видело только фехтование, рыцарей на конях и мушкеты с дымным порохом.
По телу самого Бармаглота пробежала дрожь. "Странно", подумал дракон, - "неужели и меня могло что-то испугать?"
Майкл тоже огляделся и точно так же не увидел, где бы можно было присесть. Но фляжку он взял, послушно поднес ко рту, и лишь потом, спохватившись, отвинтил крышечку. Верден…
Он отхлебнул глоток и зажмурился, ощущая поток жара, хлынувший по всему его телу. В горле по-прежнему было сухо, но омерзительный вкус рвоты был смыт, и Майкл глубоко, с облегчением вздохнул. Он должен был бояться, это был дракон, и этот дракон только что сожрал человека, и вообще, дракон…
— Спасибо, — выдохнул он и отпил еще глоток. — Месье Жавер, я…
Он должен был бояться. И не доверять — каким надо было быть дураком, чтобы помочь дракону вернуться в Волшебную страну? И Майкл, наверное, был как раз такой дурак, потому что не боялся и почему-то даже верил. Не то чтобы доверял, но верил. И поэтому, вместо того, чтобы объяснить, что ему просто повезло, что в тот миг мимо пролетала его знакомая фея, спросил:
— А на чьей вы были стороне?
Мушкетеры. Рыцари. И Верден. Двое его дядьев погибли в Великой войне — один по отцовской линии, другой по материнской.
Опять! Опять этот вопрос! Почему людям всегда нужно быть на чьей-то стороне? Почему нельзя быть на своей собственной? Вероятно поэтому люди и сбивались в деревни-города-королевства-республики-что-там еще, а потом шли воевать.
- Тогда я сделал глупость и вмешался. На Францию напали, а я вроде как во Франции. Ну и честно, не надень я тогда форму, и не нарисуй им эскиз того, что стало Рено FT, меня бы расстреляли наверное. Забавно, когда я попал сюда, я понимал только английский. Французский, немецкий и испанский выучил по ходу дела.
Майкл оказался интересным собеседником. Серьезно, сейчас бы сидеть не в лесу, а в ресторанчике за кофе с сигарой или бокалом вина и неспешно разговаривать. Но, увы, Реальность жестока.
- Будь у меня выбор, я не хотел бы больше вмешиваться в войны, которые начинают люди. Одно дело - помочь кому-то одному или победить кого-то одного, кто угрожает лично тебе, другое дело, - в голосе Бармаглота на долю секунды мелькнуло смущение. - Но я здесь. Форму ни одной из держав я в этот раз не надену, ну а уж кто из людей мне понравится, тому я и буду помогать.
Майкл посмотрел на фляжку, завинтил ее и протянул Жаверу. Дракону. Дракону! Неужели у дракона и в самом деле было человеческое имя?
Это было невозможно, но он видел своими глазами… А до этого была Динь-Динь. Которая обещала вернуться…
— Глупость, — повторил он. Вряд ли Жавер признался бы британскому солдату, если бы он сражался за немцев. — Вы называете это глупостью? Посмотрите на то, что они делают сейчас! Я видел, что они творят в Лондоне! И вы считаете, что остановить их тогда было глупостью?
Где-то позади звонко треснула сломанная ветка, и Майкл развернулся на звук, с Энфилдом наготове, пока головоломка складывалась заново у него в голове. Он хотел вернуться в Волшебную страну — дракон. Он появился в Вердене… Майкл смутно припоминал… какую-то легенду, о драконах, прорастающих из земли на поле брани… Он хотел вернуться — дракон, пожиратель людей… И кем надо быть тогда, чтобы помочь дракону вернуться… Или уговаривать дракона встать на той или иной стороне — для этого нужно было быть еще и глупцом.
Майкл смотрел, и его взгляд блуждал между поднимающимися к небу черными и коричневыми стволами, застревая в переплетении веток, соскальзывая с листвы и вновь срываясь на мельчайшие шорохи. Тщетно — никого не было видно.
Вы здесь » WW fairy tales » Завершенные эпизоды » [1940.09.16.] Нежеланные гости
